Мой нежный и кусачий змей

Эреш пожал плечами.

– Лечить не возьмусь. Не мое.

– Найти пропавшего?

– Не знаю. Если только по крови или волосу… и то не факт.

– Чистить места, – подсказала Аня. – Есть такие… с плохой аурой.

– Защищать. Это я поняла.

– Мстить, – спокойно добавил Эреш. – Но только за заслуженное.

– Это как?

– Это опять через кровь, по принципу отката. По закону весов.

– Подробнее? – не поняла Нина.

Аня сообразила, в чем суть, и растолковала быстрее.

– Нина, если человек реально причинил тебе зло и ты хочешь отомстить, – тогда можно. Ему ровно столько же и отольется. Смерть за смерть, кровь за кровь.

– А если обида мнимая?

– Вот тут может прилететь «обиженному». Чтобы не возводил напраслину на честного человека. Или не воображал о себе слишком много, а то всякое бывает в нашей жизни.

– Ясненько. Ладно, клиентов я осторожно поищу. Спасибо вам, ребята! Громадное спасибо!

На этом животрепещущем моменте и явился Паша.

– Ань, привет!

Аня залпом выпила кофе.

– Привет. Что, едем?

– Да.

– Куда? – заинтересовалась Нина.

И узнав, что на чистку дома, сложила ручки и состроила «кошачьи глазки».

– Возьми меня с собой, Иван-царевич! Я тебе пригожусь.

Аня только вздохнула. А потом прищурилась.

– Нин… а ведь у тебя джип?

– Ага! Тундрик!

«Тойота Тундра» была одной из симпатий и радостей женщины. Нина ее обожала, кормила высокосортным топливом и гоняла на обследования каждые полгода. Нравились ей такие машины…

Большие и брутальные.

При этом сама Нина была на голову ниже своей «тойоты», но любить себе не запретишь…

– А если…

Намек Нина поняла сразу.

– Поехали. Отвезу.

На таких условиях смирился даже Паша.

* * *

Нехороший дом был примерно в тридцати километрах от города, в живописном местечке под названием Зеленая Гать. И выглядел он… живописно.

Представьте!

Забор из красного кирпича, высокий, с коваными воротами. Они открываются – и ты попадаешь в дикий сосновый лес. Едешь, и замечаешь, что лес-то окультуренный.

Не растут у нас голубые ели. И можжевельник какой-то подозрительно элегантный, и рябина очень к месту, и калина…

А потом впереди вырастает и сам дом.

Этакое деревянное кружево в стиле Архангельской области, и смотрится он совершенно очаровательно. Баня, сарай… все сделано из дерева. И совершенно забываешь, что есть кирпичный забор.

И беседка деревянная и резная, и скамейки, и качели, и детский уголок…

Виноградные грозди, диковинные птицы, цветы, завитки, которые, казалось, являются продолжением самого дерева…

– Чье это?

– Нашего бывшего губернатора, – фыркнула Нина. – Ты не знала?

– А он мне сдался?

– М-да… Прости. Не сообразила.

– Нин, да ладно. Ты расскажи.

История была та же. Дом строил для себя бывший губернатор, с которым произошла загадочная история.

Однажды у него пропала дочь. А потом губернатор запил и быстро скатился с теплого местечка. Но ему сочувствовали. Потерять ребенка…

Врагу такого не пожелаешь.

В итоге бедняга спился и сейчас где-то лечился, а его жена продавала имущество, чтобы хватило на санатории и лечение.

В том числе и этот дом… Не продавался он никак.

– А цену снижать не пробовали? – фыркнула Нина.

– У тебя машина дороже стоит, чем он просит, – припечатал Паша.

– Всерьез?

– Вполне.

Нина потерла руки.

– Тогда…

– Двадцать процентов от суммы лично мне – и я договорюсь, – тут же прищурился Паша.

Нина посчитала выгоду и кивнула.

– Согласна. Но… а что не так с домом?

– Сам бы знать хотел. Плохо тут, неуютно…

– Может, и узнаем. Эреш?

Василиск уже вылез из машины и стоял на дорожке.

– Пойдем посмотрим…

Аня первой пошла за ним, за Аней потянулись и Паша с Ниной, прикидывающие сумму выкупа.

* * *

В доме было… промозгло.

Не сыро, не холодно, а вот такое, осенне-гадкое состояние, когда солнышко светит, а тебя до костей прохватывает.

Неприятно.

Аня поежилась, обхватила себя руками за плечи…

– Что это?

Эреш фыркнул.

– Покойник.

– Что?

– Когда убили, а душа не ушла. И просит мести. Как это у вас называется?

Аня помотала головой. Не ее это специализация, ты про позвонки спроси. Нина оказалась более подкованной.

– Неупокоенный дух?

– И мстительный к тому же. Кошмары насылает, убить пытается, дети плачут, животные воют…

Паша кивал на каждом слове, глядя на Эреша, как на бога.

– Да. А…

– Ага.

– И что с этим надо делать?

– Покойника похоронить, душу отпустить, дом обойти и очистить. Все.

Нина поежилась.

– А кого тут убили?

– Не знаю. Сейчас призову дух – посмотрим.

– А поаккуратнее это сделать можно? – Аня интересовалась с чисто практической точки зрения. – Чтобы нас не задело?

Мысль была признана стоящей. Эреш даже по лбу себя хлопнул.

– Болван! Сейчас…

Мелок они купили в самом обычном киоске. Аккурат после того, как Эреш покусился на святое – на Анину косметику. На карандаш для глаз. Ланкомовский!

Гад!

Косметику Аня отстояла, но мелки и карандаши купить пришлось.

Сейчас Эреш сдвинул покомпактнее всех троих зрителей и принялся обводить корявым кругом, попутно рисуя в нем какие-то значки.

– Не орать, не разговаривать, через черту не переступать. Вы невидимы, пока это выполнено. Лучше даже не двигаться.

Аня прикинула свои шансы, достала платок и закусила его. Потом протянула одну руку Паше, вторую Нине.