Мой нежный хищник

— Я искренне рад, что вы нашли в себе силы и мужество открыться нам, дорогая Леди. Я также несколько понимаю и серьезные мотивы ваших поступков. Позвольте мне лишь узнать, как относится сам Рыцарь де Даркос к своему будущему отцовству и прилично ли вам по-прежнему считаться супругой достопочтенного Никоса…

— Дагмар давно все знает и готов забрать меня к себе в любой момент, я думаю, мы это вскоре обсудим.

Никос опустился на диван и вытянул вперед свои длинные худые ноги, вид у Белого Рыцаря был самый что ни на есть довольный.

— О чем долго говорить… Я немедленно готов отказаться от своей сумасбродной жены и признать ее совершенно свободной женщиной. Да будет так! Я сказал свое слово!

— Поздравляю вас, Леди, теперь вы вольны выбрать себе супруга по душе! Эй, Ронсо, помоги-ка мне вытащить во двор эту тушу, нам еще предстоит говорить с его людьми, надеюсь, они возьмут золото в качестве компенсации и не будут устраивать тяжбу…

Марина с беспокойством переводила взгляд с деятельного Элизара на улыбающегося Никоса:

— Что означают ваши слова, господа? Как я должна их понимать?

— Вы только что получили развод, дорогая Леди! Для этого супругу нужно лишь произнести при свидетелях несколько громких слов. И мы все только что их услышали… Эй, племянник, не смей умирать прямо сейчас! Я закончу с твоим вторым дядюшкой и приготовлю доброе снадобье для тебя, оно способно оживить даже мертвеца, но у меня нет никакой охоты пробовать его на этом исчадье Тьмы.

Ронсо и Элизар потащили тело Брайана ближе к выходу, а расторопная Лисса уже начала замывать пол. Марина немедленно отвернулась, с трудом подавляя приступ тошноты, но вскоре звуки чьих-то сдавленных рыданий заставили девушку снова обратить внимание на середину холла. Теперь у ног Никоса сидела верная Сильда, обильно орошая слезами дрожащие руки своего Господина.

— Не плачь, солнце мое, не плачь… Если чудо возможно и я снова смогу стать хоть немного прежним, то лишь ты одна будешь мне дорога как самое ценное сокровище. Ибо я не хочу другой жены кроме тебя, моя белая голубка.

Алонсо грустно вздохнул и смущенно стал намекать на то, что не худо было бы уже промочить глотки после такого тяжелого дня. Элизар, оказывается, привез с собой пару кувшинчиков отменного пива и вскоре бессменный повар Тарлей — одноглазый Сарлем объявил, что готов угостить всех поздним обедом или даже лучше сказать ранним ужином.

Марин ушла к себе, сославшись на усталость и желание просто побыть одной, а новоприобретенные родственники и добродушный гость еще долго-долго воздавали должное хмельному напитку и жареном гусю. Разговоры затянулись до темноты… И ведь было о чем…

Глава 8. В кругу друзей

Прекрасно в нас влюбленное вино

И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам после насладиться…

Н. Гумилев

— Как же вам удалось выжить, мой господин?

Ронсо сидел поодаль, мочил в кружке с пивом свои длинные усы и едва ли не со слезами умиления смотрел на вернувшегося хозяина. Элизар был бодр и весел, но порой морщился и хватался за колено, или поглаживал бок, там где плохо срослись переломанные когда-то ребра.

— Моя история похожа на сказку… Но явно не для малышей, уж очень много в ней жутковатых моментов, а порой настолько гадких и унизительных. Меня спасло то, что королева кормисов принесла потомство и приготовилась заснуть, а ее подданные желали любыми способами оттянут время ее «сладкого беспамятства», ведь оно длится годами, и кормисам придется искать себе новую правительницу, иначе их ждет беда.

Меня притащили в их логово для забавы Ее величества, а вдруг мне удастся ее немного развлечь и она передумает засыпать? Я бился как раненый лев, я же знал, что в случае поражения меня сожрут заживо, но оказалось, это не более чем слухи…

Кормисы не едят людей, они любят их мучать… всего лишь. И только мужчин, потому что своих женщин у них нет и в помине и каждая человеческая женщина ценится ими на вес золота. Их королева когда-то была дочерью зажиточного горожанина, ее украли по дороге в деревню и продали в Гиблый лес. Мы почти подружились с ней, однако она мало что помнит о прежней жизни.

Но Мелисса меня спасла, приказала одному фавориту вывести меня из лабиринта и проводить к Архану. Приказы королевы может отменить только Всеобщий совет воинов, даже ее заступничество не помогло бы, пришлось действовать тайно.

Я прожил у «паука» восемь лет, многому научился, хотя не раз бывал бит и едва не помер от его яда. Однако теперь стал тверже скал и выносливее молодого осла. Вот только старые раны часто дают о себе знать… Прежде чем забавляться со мной Мелиссе, пришлось долго меня лечить, но это ее отвлекало и никто не вмешивался.