Мой нежный завоеватель

Снова овладев чувствами, Роксана оделась и, покинув руины внутренней комнаты, прошла через анфиладу своих покоев. За двойными дверями она обнаружила, что ее личная охрана усилена македонцами.

— Я под домашним арестом? — спросила она.

— Нет, принцесса, — с запинкой произнес капитан, — но…

— Так да или нет?

Начальник охраны невольно сделал шаг назад. Роксана проскользнула мимо него, а охранники последовали за ней по коридору.

Двадцать минут спустя Роксана, оседлав Ахиллеса, уже скакала галопом по улицам Суз в сопровождении двух всадников. Горожане поспешно уступали ей дорогу, делая всевозможные предположения по поводу того, кем могла быть эта прекрасная рыжеволосая госпожа на великолепном вороном жеребце.

Выехав за город, она отпустила поводья и позволила Ахиллесу свободно скакать по зеленым просторам. Ветер, игравший с ее волосами, и ощущение единения с лошадью помогали облегчить страдания, вызванные чудовищной пустотой, заполнившей ее душу. «Александр! — беззвучно кричала она. — Александр!» Она заставила жеребца ускорить свой бег, будто пытаясь обогнать свою боль.

На закате она возвратилась во дворец, покрытая пылью и усталая. Необходимо было принять ванну и одеться, так как ей предстояло присутствовать на официальном обеде с участием Александра. Она поклялась себе, что ни один мужчина, и, прежде всего, сам царь не узнает, что сейчас творится в ее сердце.

Александра не могли обмануть внешние любезность и кротость госпожи, сидевшей рядом с ним на пиру. Он вовсе не намеревался обидеть ее, особенно теперь, когда она носила его ребенка. Но почему ум женщины настолько непоследователен? Сам факт того, что она ревнует, был ему приятен. Роксана никогда не говорила, что любит его, в то время, как сам он неоднократно признавался ей в любви. Он не знал, его решение ранило ее сердце или ее гордость? Как бы то ни было, ей придется покориться, а он поступит, как считает нужным.

Какой женщиной окажется Барсина, не имело значения. Он собирался жениться на ней не из-за ее внешности, а из-за родословной. Как дочь Дария она обеспечит ему преданность персидских вельмож. То обстоятельство, что она станет только второй женой, являлось несущественным. Если она родит ему ребенка, будет еще лучше. Дитя Роксаны, если это будет мальчик, станет его наследником. Если это окажется девочка, сына ему сможет родить вторая жена.

— Ты уже слышала, что я тоже стану женихом? — Гефестион наклонился к Роксане, и она заметила, что дружелюбие в его глазах странным образом контрастирует с иронией в голосе. — Царь милостиво сообщил мне, что я могу жениться на сестре Барсины.

— Я полагаю, что именно ты, достоин стать родственником Александра. — Роксана отпила глоток вина. — Ваши дети будут двоюродными братьями и сестрами.

Эта мысль развеселила его.

— Да, действительно.

— А сама госпожа тебе нравится?

Кайан стал подавать Роксане знаки, призывая придержать язык. Слухи о ее неукротимом нраве быстро распространились по дворцу. Если она публично оскорбит Александра здесь, в Сузах, являвшихся административным центром персидской империи, это станет катастрофой. Кайан по-прежнему оставался ее телохранителем и одновременно командиром «летучих демонов», которые теперь стали ее личным войском.

— Я пока не встречался со своей невестой, — сказал Гефестион. — Персидские женщины ведут менее светский образ жизни. Мне сообщили, что мы встретимся на брачной церемонии. Впрочем, в этом я буду не одинок. Еще восемь наших командиров женятся на знатных персиянках.

— А десять тысяч моих греков вступят в брак с женщинами, которые являются их наложницами, — добавил Александр. — Все их дети станут законными и будут являть собой пример единения наших народов.

— За твою свадьбу, мой господин! — Роксана подняла кубок. — Возможно, ты наконец найдешь то счастье, которого заслуживаешь.

Рука Кайана коснулась ее спины, что было непозволительно.

— Будь осторожна, — шепнул он.

Пока Роксана произносила любезности, он должен был исчезнуть, иначе на него могли обратить внимание. Кайан чувствовал, что она напряжена, словно тетива лука, и рискнул напоследок ущипнуть ее сквозь тонкую ткань одежды.

Роксана едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Искушение было велико, но Кайан, похоже, вовремя ее остановил. Она провоцировала своего царственного супруга на скандал в присутствии персидской знати и его друзей, что вряд ли оказало бы ей добрую услугу. Более того, это могло стать опасным для ее будущего ребенка. Она поднялась.

— Господин Александр, господа! — она слегка склонила голову. — Я прошу извинить меня, я вас покину, поскольку очень устала, — сказала она. — Желаю всем вам приятно провести вечер. — С царственной грацией она вышла из-за стола и покинула зал в сопровождении дюжины вооруженных людей, включая Кайана и Бондура.

Уже где-то на полпути к своим покоям Роксана сорвала и швырнула в сторону корону, которую Кайан подхватил на лету, не сбавляя шага. Затем он схватил Роксану за руку и потащил в тень.