Мой номер — первый

Между тем в раздевалке один за другим появлялись игроки «Дуклы». Я еще не имел права называть их «товарищи по команде»: не знал, впишусь ли в коллектив. Одним из первых пришел Сватоплук Плускал, которому как раз доверили защищать цвета сборной мира в матче с английской сборной. Сразу вслед за ним появился Йозеф Масопуст, его коллега в линии полузащиты и в этом матче, обладатель «Золотого мяча»-62 как лучший футболист Европы. Поздоровались, и каждый занялся своим делом. Веселое оживление возникло лишь с приходом Франтишека Шафранека. Он напоминал актера из телепередачи, показанной накануне. Это был прирожденный клоун, и пользовался, может быть, большим успехом, чем актер, которому он подражал.

Я справился у Йозефа Елинека относительно шкафчика. Он показал мне свободное место рядом с дверью. Возле меня, не оглядываясь на окружающих и не замечая меня, переодевался Рудольф Кучера. В оживленном разговоре он не участвовал. Казалось, этот человек целиком занят собой или, скорее, витает где-то в облаках. Лицо его выражало подчеркнутое спокойствие. Невинный взгляд не менялся и тогда, когда Рудольф сталкивался лицом к лицу с соперниками.

Затем появился тренер Ярослав Вейвода. Уселся по привычке на стул задом наперед, опершись о спинку. Выяснил, как чувствуют себя травмированные. Сообщил о том, как подвигается лечение у тех, кто не пришел. Информировал, что надо сделать по части службы. И только после этого сказал:

— Среди нас новичок. Он приступает к тренировкам,— и повернул голову к Шафранеку:— Франта, ты ведь с ним знаком?

Он припомнил тот самый пенальти, который я взял от Шафранека, играя за Брно. Франта только заулыбался. Подошел ко мне и подал руку. Он был отличный, незлопамятный парень, умел сохранять хорошее настроение и тогда, когда другому было не до шуток. Такой игрок — находка для любой команды.

Остальные посмотрели на меня, прикидывая, что за птица; затем все направились на травяной газон.

Вейвода слыл тренером строгим. Скидок не делал никому: к маститым, которые могли бы составить костяк любой команды международного класса, был не меньше требователен, чем к новичкам. Перед ним все были равны. С таким же усердием, как Шмукер в Брно, в «Дукле» тренировались все. И больше всего — самые титулованные: Плускал, изрядно пропотев, делал еще круг, утверждая, что должен сбросить лишние полкило; Масопуст совершал дриблинг от ворот до ворот, не глядя на мяч (тем не менее мяч не укатывался от Йозефа дальше, чем на метр); скрупулезный до педантичности Ладислав Новак, взвешиваясь после тренировки, помечал вес в записной книжке с точностью до десятка граммов. Потом мы играли в двое ворот, и я узнал, сколь опасно оставаться один на один с Боровинкой: замахивается как бы для удара, но не бьет, а, точно на блюдечке, выкладывает мяч партнеру, хотя, кажется, взор его устремлен совсем не туда. Наклонится влево (сделает движение корпусом. Впрочем, у него в этом финте участвовал скорее не корпус, а таз), вынудит вратаря, ожидающего паса, идти на перехват,— как вдруг следует несильная «щечка», и мяч катится... совсем в другой угол.

В тренировках участвовали три вратаря: Вацлав Павлиш, Павел Коуба и я. Павлиш был старше других и солиднее, но все еще в отличной форме. Для вратаря он, вероятно, невысок, но этот недостаток компенсировался великолепным умением выбирать позицию. Бесценным можно считать его игровой опыт. Видимо, не было ситуации, в которой Вацлав не попробовал себя как вратарь. Он знал, как действовать в любой из них, и делился опытом с нами. Великолепно отражая пенальти, старался привить к ним «интерес» и мне. Не только я, но и все остальные вратари «Дуклы» за многое ему благодарны. В футболе немало тайн, о которых вам не скажет даже самый лучший тренер, но о которых можно узнать только из уст опытного вратаря.

Павел Коуба был в ту пору в расцвете сил. Обладал хорошей реакцией, ловкостью, интуицией, умел четко и, главное, быстро разобраться в обстановке. Его отличал, кроме того, спокойный, добродушный и веселый нрав. Случалось так, что смех мешал ему ловить мячи, а рассмешенному Коубой приближавшемуся противнику — точно поражать цель. Дело порой заходило так далеко, что Вейвода начинал буквально рвать и метать. Но все это только на тренировках. В матчах Коуба не подводил...

Выступаю за «Дуклу», но в первенстве... Праги

Тренировками в «Дукле» я был доволен. Они давали большую нагрузку. Прилагая много сил, поначалу изрядно уставал, но, в сущности, как раз это мне и требовалось. С точки зрения футбола тренировка была первоклассной. Я мог многому научиться и был счастлив оттого, что такую возможность получил. Вейвода был прав: я действительно чувствовал себя мастеровым футбольного цеха.