Мой Охотник

От осознания сразу же появилась на лице улыбка. Прошла в дом, и в фойе столкнулась с неприятным мужчиной, следившим за мной в саду. Он самодовольно посмотрел на меня и с ехидством проговорил:

– Николай Федорович попросил вас зайти к нему в кабинет. Я провожу.

Заторможено кивнула, не понимая, зачем отцу Ивана понадобилось со мной разговаривать. Да и вообще, не хотела общения с этим мужчиной. Не нравился он мне. Слишком Котлов ядовит: глаза жестокие, взгляд колючий, пронизывающий до костей, отчего хотелось закричать и убежать далеко и надолго.

Пока шла по лестнице, отмечала шикарный богатый интерьер, и не понимала, что я здесь делаю. Казалась сама себе бедной родственницей в доме господ. Картины, матовая краска и бархатная обивка на стенах, мебель в тон. Ничего лишнего, совсем ничего, отчего, казалось, пустынно, холодно и мрачно. Оказавшись перед дверью кабинета, задержала дыхание, а потом вошла, замечая, с каким ехидством провожал меня охранник.

Стоило зайти, как увидела Котлова, держащего широкий бокал с толстым дном с янтарной жидкостью. Он посмотрел на меня оценивающим взглядом и, довольно улыбнувшись, проговорил:

– Риточка, проходи, садись, где удобно. Надеюсь, я тебя не отвлек от важного дела?

– Нет. Я только пришла с прогулки, – проинформировала, пусть и знала, что он прекрасно осведомлен. Присев на край бордового дивана, добавила: – Что вы хотели?

– Хорошо, – мужчина задумчиво посмотрел на стакан. – Значит, так. У меня к тебе есть разговор, – он сделал большой глоток, выпив все, и направился к маленькому столику на колесиках, где стояла бутылка виски, а в хрустальной посуде находился лед. Положил себе два кубика и налил янтарной жидкости, довольно выговаривая:

– Не секрет, что ты давно нравишься моему сыну и у него на тебя серьезные планы. Такие, как свадьба, дети…

Не перебивала, хотя хотелось до дрожи в коленях. Очень. Но ждала, что он мне еще скажет. Мужчина взял стакан и ленивой походкой направился к огромному столу и сел, вновь делая глоток, смакуя на вкус. Отмечая, что я ничего не говорю, он продолжил:

– В общем, раз уж Ваня такой медлительный, то с тобой поговорю я. Считаю, что нет смысла ждать, и пора узаконить ваши отношения. А то это не дело затягивать. Могу все взять на себя и не трогать твоих родственников…

Удивленно смотрела на него, поражаясь словам, а потом выдохнула:

– Постойте, что значит узаконить? Мы с Иваном встречаемся, общаемся – дружим. Что узаконить?

– Как что? Вашу интимную связь! – мужчина возвел глаза кверху, тем самым показывая, что молодежь совсем беспечна и не понимает явных намеков. – Ты хорошая девочка, но нужно…

Резко поднялась, с возмущением взирая на мужчину, поражаясь, откуда такие нелепые выводы. Я повода не давала для таких решений. Выдохнула, сдерживая гнев, и отчеканила:

– Никакой интимной связи не было и нет.

Мужчина в шоке смотрел на меня, а потом протяжно проговорил:

– Эмм… прости, Рита. Ты садись. Садись! – попросил мужчина, показывая на кожаный диван. – Не думал. Считал, что вы уже давно перешли грань ненужной дружбы. Черт. Даже не мог представить, что ты и Иван просто общаетесь, – с каким-то гневом проговорил он, добавляя: – Тогда… все равно… Ты, очевидно, правильно воспитана, и свадьба позволит открыться и даст моему сыну быть ближе…

– Нет. Не нужно… про свадьбу. Я не хочу.

Мужчина тяжело вздохнул и, вновь выпив, смотря на меня изучающим взглядом, проговорил:

– Да пойми, девочка. Мой сын перенимает от меня бизнес, и я хотел бы, чтобы он был в браке, да и внуков хочется. Ты сама посуди, ему уже…

Повела головой в стороны, не желая слушать продолжения. Что за непонимание и грубое давление?! Что, по их мнению, я должна осознать и принять? Меня усиленно заставляют выйти замуж.

– Милая, не нужно думать, что в браке есть что-то плохое. Наоборот. Любовь, счастье, супружеская постель – это замечательно, особенно последнее. Уж я-то знаю. Поверь моему опыту, – с усмешкой проговорил Котлов, подмигивая, и продолжая: – Но тебе пока не понять, но все же…

Не стала перебивать, крича, что я не девственница. Не хотелось что-то объяснять. Совсем. А вопросы будут, я была уверена. Поэтому просто молчала, ожидая сути.

Мужчина поправил стильный, несомненно, дорогой пиджак, и, расстегнув первую пуговицу хлопковой рубашки, выдохнул и продолжил:

– Ты не переживай, мы все сделаем…

– Я не хочу выходить замуж! – не прерывая зрительного контакта, очень громко отчеканила. – Не нужно заставлять и уговаривать.

– Ты не так поняла, дорогая, – мужчина старался говорить спокойно, объясняя то, что, оказывается, всем понято, кроме меня. При этом Котлов скривился и задержал мысль, что отметила по мимике, а потом все же решил продолжать. – Мой сын уже дорос до того возраста…

– Нет! – проговорила, уверенно смотря ему в глаза.

Николай Федорович прищурился, и ни с того, ни с сего, с обвинением бросил: