Мой Орк. Другая история

— И все-таки тебе повезло. Сама подумай, было бы куда хуже, если бы Кархем повел себя иначе. А сейчас я схожу за завтраком. Ой, тебя же Ирхат искала. Наверно еще придет.

— Ну, сегодня я уж точно не смогу гулять, — печально улыбнулась.

В этот момент Риа обратила внимание на краешек бус, что выглядывали из-под туники.

— А это что такое? — коснулась гладкой ракушки.

— Подарок, — и вытащила украшение, — от него.

— Ого, — принялась разглядывать бусы, — похожи на их традиционные. Даже название есть, вот бы вспомнить, — нахмурилась, — м-м-м, эрнак вроде, или эрнаг. Мне кажется, Кархем тебя выделил. И живешь ты отдельно, и ночью не обидел, и бусы подарил. Для орков ведь наше золото ничего не значит, они любят все такое, — погладила клык, — с перьями, клыками, костями, ракушками.

— И что с того, что выделил?

— А то, бестолочь. Возможно, ты будешь для него особенной, и относиться к тебе он будет лучше, чем к остальным. И поверь мне, этому надо радоваться. Ты только представь, осталась бы на кухне, а там Тарос тут как тут. Думаешь, с ним было бы лучше? Он бешеный. Такое творит последнее время, ужас просто.

— Ладно, ладно… я поняла.

— Все, я за едой. Макора сегодня кашу сварила из курчи. Ум отъешь.

Когда Риа ушла, Эйва скорее легла. Болело всё — кости, мышцы, само собой, душа. Как она вообще выдержала его? Неудивительно, что все наложницы уходят от Кархема потрепанными.

А вожак тем временем вызвал к себе повитуху. Увы, утром пришлось оставить птичку одну, чтобы лично принять работу по переносу невольничьего рынка, где заодно повелел надзорному опросить пленных и узнать, кто какими знаниями и умениями владеет.

— Как она? — пригласил орчанку присесть.

Глава 27

— В порядке. Большого вреда ты ей не причинил.

— Но все-таки причинил? — посмотрел на нее с тревогой в глазах.

— Причинил, — усмехнулась, — невинности лишил как-никак. Ты её не трогай дня три-четыре, телу восстановиться надо.

— Габан.

— И еще. Самое главное. Ты вчера семя своё в ней оставлял?

Вожаку этот вопрос совсем не понравился, но ответить пришлось:

— Нет.

— Это хорошо. Просто знай, если будешь с девчонкой до конца спать, мне придется поить ее особым настоем, чтобы, чего доброго, не понесла от тебя. А настой этот считай, что яд. Слабый, но все-таки яд.

— Остальные тоже его пьют?

— Пьют. Иначе у тебя бы здесь не гарем уже был, а кичин-бари (детский двор).

— Не надо ей никаких настоев, — покосился на свою руку, — не буду я с ней до конца.

— Мудрое решение, — довольно закивала.

— Как Налия?

— Пошла на поправку. Недельку полежит в лазарете, а потом получишь свою красотку обратно.

На что Кархем сразу скривился. Всю прошлую неделю, которую Эйва для него пела, приходилось снимать напряжение с наложницами. Но после всего, что случилось, эти женщины утратили былую прелесть, стали безразличны. Хотя, имели ли они вообще какое-либо значение хоть когда-нибудь? Каких-то из них вызывал чаще, каких-то реже, некоторых и вовсе не замечал. Сколько в его гареме уже побывало самок? Двадцать? Тридцать? Да только большая часть прошла мимо за ненадобностью. Их приводили, потом уводили или обратно на рынок, или выменивали воины, или он их отпускал.

— Бэригет, гэл Садат. Можешь идти, — испытал нестерпимое желание взять на руки свою маленькую гарпию.

Вот сейчас пойдет и возьмет. На руки. Только в покоях Эйвы не нашел, разве что запах ее остался.

Как выяснилось, птичка перелетела к себе, причем без разрешения. Кархем застал ее за весьма странным действом — Эйва сидела на кровати с разведенными в стороны ногами и трогала себя внизу, что произвело на вожака неизгладимое впечатление — в штанах все дыбом встало.

— Ты чего делаешь? — и закрыл за собой дверь, а Эйва как всегда подпрыгнула от испуга, и сейчас же с кровати на пол полетела склянка, благо, не разбилась.

— Мирида всемогущая, — скорее опустила подол туники.

— Уж прости, — усмехнулся, — привычка со времен охоты.

— Подкрадываться? — подняла банку.

— Да. Так, чем ты тут занимаешься? — подошел к ней.

— Гэл Садат мазь дала, велела мазать. Чтобы зажило быстрее, — как всегда покраснела.

— Почему ты ушла? — все-таки подхватил птичку на руки и немедля вдохнул запах волос. — Я не разрешал.

— Подумала, не положено. Гэл Фарата говорила, наложницам в твоих покоях не место, когда тебя нет.

— Не место, что правда, то правда, — сел с ней на кровать, — а тебе место. Я хочу, чтобы ты спала в моей постели.

— Почему, Кархем? — и, преодолев недавние сомнения, дотронулась до его лица, провела пальцами по лбу, потом носу, добралась до губ. — Можно потрогать? — задержалась над клыком.

— Можно, — очередной раз пропал в серых глазах. Что же это? Откуда такая тяга? Почему в груди так жжет, когда она рядом? Вот как сейчас.

А Эйва коснулась клыка. Надо же, не очень острый и весь в насечках.

— Что это? — провела пальцем по бороздкам.

— Число убитых мною троллей, — взял ее за руку, — была такая забава в детстве. Чтобы доказать свою удаль, мы ходили на земли троллей, выманивали их из нор и устраивали битвы.

— Они же огромные, куда больше вас.