Мой Орк. Другая история

— Ты прав, потолкуем еще, — подошёл к лошади.

И Бефтар, поклонившись без особого желания, отправился дальше.

— Старый пёс, — прорычал Кархем тому вслед, после чего оседлал лошадь и поскакал в сторону чертогов.

Злость клокотала внутри. От этой ветоши только одни проблемы, они намеренно не дают своему народу двигаться вперед, боятся утратить власть, оказаться ненужными и лишиться имеющихся привилегий.

Кархем ворвался в свои покои и аж остолбенел. На кровати лежала обнаженная Альмари.

— Ты что здесь делаешь? — появление наложницы в покоях без его согласия разозлило еще сильней. — Тебя Фарата прислала?

— Нет, бэр Кархем, — слезла с кровати, — вы меня совсем перестали вызывать. Я вам больше не нравлюсь?

— Ты знаешь правила, Альмари. Если я не желаю самку, значит, не желаю. Ни видеть, ни слышать. И если ты не хочешь сегодня же отправиться на рынок, возвращайся к себе.

— Простите, — опустила голову.

На что вожак стянул с кровати покрывало и сунул ей в руки:

— Прикройся, Альмари, и ступай. Я не в настроении.

Сейчас ему хотелось видеть и слышать только одну самку. Ту, которая умеет то, чего не умеет ни одна из его наложниц. Эйва умеет быть по-настоящему ласковой. Несмотря на страх, гордость, отчаянность, она не боится быть ласковой душой. А как она испугалась, когда увидела торчащий в руке осколок? Как сразу изменилась в лице, застыдилась!

Кархем приказал прислуге подать ужин в покои, сам же отправился к ней. Эйву нашел у окна с книгой в руках. Его птичка сидела на широком подоконнике, и снова не заметила, как он подошел.

— Ты обучена грамоте? — раздалось у самого уха, отчего несчастная взвизгнула, схватилась за сердце.

— Бэр Кархем, — задышала точно рыба, выброшенная на берег, — что ж вы… творите…

Он лишь улыбнулся. Рядом с маленькой гарпией злость быстро сошла на нет, а досадные мысли сменились желаниями — желаниями прикоснуться к ней, заглянуть в глаза, подарить подарок и ощутить благодарность.

— Я вопрос тебе задал.

— Да, обучена. И письму, и чтению, и счету, — так и не осмелилась повернуться к нему.

— Сможешь научить меня? — дотронулся до изящной шеи.

— Вас? — тотчас обернулась, встретившись с орком глазами. — Грамоте?

— Да.

— Ладно, — а щеки зардели, — я очень постараюсь.

— Думаешь, я такой дуболом, что не справлюсь? — провел пальцем по мягким губам.

— Нет, нет… — уже вся целиком побагровела от стыда, — просто…

— Идем, Эйва, — взял за руку. — И книгу возьми.

Кархем привел птичку в свои покои, где она даже испугаться не успела, ибо вожак сразу отпустил, отошел в сторону и начал раздеваться — снял пояс, жилет, выбрался из сапог, после чего опустился в кресло и прикрыл глаза.

— Ты ела? — спросил, не гладя на неё.

— Нет еще.

— Тогда садись. Здесь на всех хватит, — указал на стол.

Эйва какое-то время стояла, смотрела то на орка, то на большую глубокую чашу на столе, в которой исходило паром тушеное мясо с кореньями, и боялась сделать шаг. Но Кархем выглядел настолько расслабленным, спокойным, что она все-таки села, причем забралась в кресло с ногами, а книгу приткнула рядышком.

— И? — приоткрыл один глаз. — Я сам себе буду накладывать?

— Ох, простите, — моментом подскочила, схватила его тарелку.

— Эйва, я лишь попросил еды, — заметил, как она напряглась, как вытянулась в струнку, — а не приговорил тебя к смертной казни. Садись уже и ешь.

Фарата учила не смотреть на него лишний раз, не говорить, пока не разрешит, но ведь он хочет говорить, видно, что хочет. А ее страх его словно обижает. Возможно, стоит рискнуть?

— Вы устали? — зацепила вилкой кусок мяса.

В ответ Кархем уставился на неё с каким-то особым интересом. Да, вороки его задери, с ней рядом приятно просто быть. Садат велела подготовить самку, расположить к себе. Что ж, видимо ему тоже предстоит кое-чему научиться.

— Устал.

— Я могла бы вам почитать, это помогает. Или спеть.

— Нет. Сейчас я хочу другого.

И Эйва замолчала. Ясное дело, чего он хочет. Скоро они доедят и пойдут в кровать. От одной только мысли ладони вспотели, а мясо чуть в горле не застряло. Однако кроме страха было и еще кое-что — тяга.

Глава 25

После ужина Кархем поднялся, расшнуровал штаны, но снимать не стал:

— Я мыться, а ты ложись. Разденься только, совсем.

Когда же орк скрылся за дверью, Эйва было запаниковала, заметалась по комнате, но скоро успокоилась. Чему быть, того не миновать. Если Кархем захочет ее сегодня взять, значит надо быть готовой, надо постараться быть женщиной, а не глупой девчонкой. Только вот раздеться смелости не хватило. Так ее и нашел вожак — сидящей на краю кровати, кусающей губы.

— Опять боишься? — медленно подошел к ней. — Эйва, я не хочу обижать тебя.

— Что мы сейчас будем делать? — подняла взгляд, полный тревоги.

— Мы ляжем в кровать, — взял ее за руки, потянул вверх. — Я хочу видеть тебя.

И Эйва посмотрела на его штаны, которые едва держались на бедрах. Да он возбужден! Нет, нет, нет… она такого не выдержит.

— Бэр Кархем…

— Зови меня по имени, — заметил дикий ужас в глазах.

— Кархем, — а голос сорвался на хрип, — гэл Садат сказала, я незрелая.