Мой Орк. Другая история

— Не торопись, — вмиг очутился рядом. Так близко, что Ирхат запаниковала. — Успокойся, прекрасная оручек, — улыбнулся, — я тебе не враг, — коснулся лица.

— Но и не друг, — пробормотала с трудом. Если их кто увидит сейчас, позора не избежать.

— А я очень хотел бы им стать.

— Радул, ты катаган, я из хаватов. У нас не поощряются межклановые связи. И потом, ты мне совсем не по душе.

— По-моему, после большого переселения уже всем плевать на эти связи. И ты врешь, — склонился к уху, — спорим, если я сейчас прикушу тебя, ты испытаешь удовольствие.

— Думаешь, бессмертный? — уперлась руками ему в грудь. — Орук не должен касаться ушей оручек, если они не жених и невеста.

— Но я уже касался, — все-таки взял и слегка прикусил, из-за чего несчастная покрылась мурашками с ног до головы.

— Ты негодяй, Радул. Я-то думала катаганы достойные оруки, но нет.

— Идем со мной на охоту, — прижался к ней, — что тебе здесь сидеть под предводительством брата самодура? Ты же охотница.

— Я не верю тебе, — произнесла чуть слышно.

— А я снова буду ждать завтра у ворот. И буду ждать каждый день, Ирхат.

— Почему?

— Потому что ты мне по душе, — и отпустил.

Глава 34

Спустя пару минут он ушел, словно растворился в сгущающихся сумерках, а Ирхат опустилась на песок, обхватила колени руками. Кто знает, может Радул неспроста возник на ее пути именно сейчас? Вдруг это знак? В конце концов, охотника здесь все знают, и если вздумает чудить, ему не сносить головы. Да и потом, это же отличный шанс уйти, уйти навсегда. Еще несколько дней назад страх быть изгнанной казался самым большим, теперь нет. Тарос обидел, предал, наплевал. Так, чего ради оставаться? Чтобы дни напролет любоваться буштами вожака? А потом стать женой какому-нибудь оруку, который так же приведет в дом наложницу? Нет уж.

Ирхат вернулась в свой шатер глубокой ночью, благо, наложницы Тароса уже спали. Орчанка быстро побросала в походную сумку яблоки, хлеб, туда же отправила накидку, затем взяла лук, колчан. Не вернется она больше сюда. В ледяных скалах жилось тяжело, а здесь стало еще тяжелее, оруки лишились главного — чести. Раньше для истинного хавата главным была его семья, теперь монеты и наложницы. Да, их клан никогда не чурался пленными, но старейшины не позволяли женатым мужчинам брать наложниц, теперь все позволяется. Если богат, имеет право держать гарем.

До ворот решила добираться пешком, чтобы не привлекать ненужного внимания. Будет ее там ждать Радул, нет ли, не важно. Она уйдет! А лошадь выменяет у тех, кто поселился в деревнях. По пути таких встретится несколько. Город большой, но не настолько, чтобы уместить всех, к тому же многие предпочли жить по своим правилам и не смешиваться с городскими.

Однако Радул был там… ждал. И очень удивился, когда увидел охотницу. Все-таки оручек она гордая, а тут вдруг пришла. Видимо несладко ей живется при таком-то братце.

— Пришла, значит, — поправил колчан за спиной.

— Да, пришла. Но не для того, чтобы с тобой по лесу бегать, — смерила его равнодушным взглядом.

— А для чего?

— Вот проводишь до Карстового леса, расскажу.

На что он лишь усмехнулся и направился вниз по широкой дороге. Аранхарм хоть и стоит на равнине, да только земля здешняя усеяна пологими холмами, оттого дорога то плавно идет вниз, то поднимается вверх. И хорошо бы за ночь уйти как можно дальше, ибо вид на дорогу из смотровых башен открывается что надо. А Тарос хватится пропажи быстро.

Большую часть пути Ирхат шла, молча. Ни разу не задержалась, не показала усталости, чем заслужила еще больше уважения Радула.

— Так, почему ты решилась? — прислушался к тишине.

— Были на то причины, знать о них тебе необязательно.

— Вообще-то обязательно. Я взял за тебя ответственность.

— Я сама за себя отвечаю, Радул.

— Нет, — мотнул головой, — за охотников отвечает их предводитель. Или тот, кто старше. Вот тебе сколько лет?

— Девятнадцать.

— А мне двадцать пять. Выводы делай сама.

— С братом поругалась, — поежилась от холодного ветра.

Еще через несколько километров впереди показались верхушки шатров — первая деревня. К тому моменту Ирхат уже устала, но идти продолжала вровень с охотником. Нельзя, чтобы Радул видел ее слабой самкой. А когда добрели до деревни, орук велел Ирхат дожидаться у ворот, сам же отправился на встречу с местным конюхом. И скоро вернулся с парой гнедых.

— Твоя будет, — шлепнул лошадь по ляжке, — покладистая кобыла.

Что ж, вот и все… теперь только вперед. Говорят, Карстовый лес таит в себе много опасностей, но уж лучше сгинуть в болотах или лапах тролля, чем стать женой недалекому оруку с легкой руки Мабарата. Помогать Таросу она бы все равно не стала. Брат вздумал нарушить сразу несколько священных когумов, за что пусть сам и отвечает.