Мой Орк. Другая история

— Да, гэр Бакрит, так и есть. Я взял в жены человеческую самку, которую ты, — посмотрел на Тароса, — забрал.

— Все кончено, Кархем, — осклабился в ответ главнокомандующий, — ты окончательно утратил рассудок. Я не трогал твою девку. Может, она сама сбежала от тебя под покровом ночи, а?

В ответ вожак закивал, затем подошел к Таросу, положил руку ему на плечо:

— Ты прав, мой друг. Может и сбежала, а вот ты не сбежишь. Как и эти псы шелудивые тоже, — произнес чуть слышно, на что Тарос только открыл рот, как вдруг Кархем выхватил меч и всадил ему в бедро, лезвие прошло насквозь.

— Предатель! — заорали в один голос старейшины. — Стража! Взять его!

Однако стражники не сдвинулись с места.

— Держите эту гниду, — швырнул Тароса в руки двум воинам, после чего развернулся к старейшинам. — Думали, будете управлять мной, а тем временем жировать на бедах и нуждах своего народа? Вы заняли лучшие дома в Аранхарме, вы бессовестно разделили между собой казенное золото, но того вам показалось мало. Хотите меня держать за своего посыльного? Того не будет. А правлению вашему пришел конец. В Аранхарме будет один единственный правитель! Я! — и кивнул своим воинам.

Истекающий кровью Тарос с ужасом в глазах наблюдал за тем, как личный отряд Кархема расправляется со старейшинами без жалости и сочувствия. Кровь залила полы, брызгами легла на стены и окна.

— Я никогда не проигрываю, — Кархем снова подошел к Таросу, — друг.

— Ты хоть соображаешь, что натворил? — прорычал.

— А ты? Ты соображаешь, что сделал? Где моя жена, выродок? Учти, не ответишь, буду отрубать от тебя по куску. В чем смысл, Тарос? Захотел на мое место и решил ударить побольнее? Поздравляю, ударил. Но боль, как ты знаешь, делает нас только злее.

— Я встретил ее первый. Она должна была быть моей. Но ты затащил Эйву в свой гарем, ты, долбанный правитель царства Хайвит, которому можно все.

— Вот как… хочешь сказать, что любишь ее?

Глава 48

— Люблю.

— Но ты опоздал, она стала моей женой. Законной и единственной. А теперь скажи, где она?

— Да пошел ты!

— Ладно, — схватил его за ухо и выдрал все кольца, тотчас кровь залила шею. — А сейчас? Скажешь? — и повелел страже уложить его на стол. — Ты ведь понимаешь, я не остановлюсь.

— Я не знаю, где Эйва, — зажмурился от боли.

— Твоя сестрица с каким-то грязным вороком ее забрали, а ты не знаешь?

— Ирхат?! — вытаращился на него.

— Не делай удивленную морду, — выхватил кинжал из-за пояса и пригвоздил его руку к столу одним мощным ударом. — Где моя жена?

— Мать твою, — прохрипел.

— Давай, Тарос. Или я сейчас отрублю тебе вторую руку.

— Послушай, да, я хотел забрать ее. Хотел. Для этого заставил одну из твоих самок подмешать Эйве сон-траву. Собирался забрать ее из лазарета, но не успел. Меня опередили.

— Твоя сестра опередила, серьезно? — и со всей силы ударил его по кровоточащей ране. — Ты кому тут песни поешь? — склонился над ним.

— Клянусь тебе! Это правда! Не веришь, убивай.

— Убью, — выпрямился. — Но не сегодня. Бросьте его в каземат.

— Сдохнет же, — предводитель отряда Гешкет посмотрел на рану.

— Верно подметил, — процедил со злостью.

— Может, лекаря?

— Пусть позовут Балкара, так и быть. И следите за ним в оба. Верить никому нельзя.

Когда воины унесли Тароса, Кархем повелел предводителю отправиться в лагерь и опросить воинов, найти тех, кто видел последний раз Ирхат, а главное, с кем. Тянет ли время Тарос или говорит правду, неясно, но вот полезное время действительно уходит.

— А с этими что делать? — Гешкет кивнул на трупы.

— Отволочь на центральную площадь и подвесить как кабаньи туши на столбы всем в назидание. Как сделаешь, дай знать.

— Габан.

После вожак отправился в свои покои. Комната встретила запахом любимой женщины, здесь давно все пропахло ею. Кархем вдохнул аромат, а на выдохе опустился на кровать. Сейчас он не чувствовал ничего, душа словно выгорела. Его предали, лишили самого дорогого. И предали те, кому верил беспрекословно. Где сейчас Эйва? Что с ней? Но он найдет ее, обязательно найдет, даже если придется пролить много крови.

Кархем так и сидел, пока в двери не постучались. Гешкет вернулся.

— Заходи!

— Все готово, — встал на пороге. — Но на площади назревает восстание, народ в гневе, требует ответов.

— Это хорошо, что требует. А пока поднимай воинов, пусть заполняют городские улицы. Любые попытки устроить бунт пресекать на корню.

— Будет сделано.

Вожак появился на площади, когда на той пустого места не осталось. Орки заполонили и её, и прилегающие территории, каждый взял кто топор, кто дубину, кто лук. У столбов, на которых висели обезглавленные тела старейшин, рыдали их семьи. Кархем равнодушно посмотрел на убиенных, после чего подвел своего коня к одному из столбов. Сейчас бы бросить все и мчаться на поиски, но он должен, обязан остаться, иначе какой из него вожак.

Гешкет с воинами тем временем окружили орков на площади, остальные рассредоточились по улицам, а привратники закрыли городские ворота.