Мои останкинские сны и субъективные мысли

В первую очередь, к самим себе. К своей стране.

Мещанство.

Да, кстати, «Иван Иванович» был не виноват, если кто-то этого не понял. То есть виноват. Но… в меньшей степени.

Тоже не сразу понял. Вернее не сразу осознал. Почувствовал-то сразу.

В разгуле дембеля вина «запахов».

Однако вопрос…

Сам-то Ходорковский встраивался в эту Систему. И сам участвовал в выстраивании этой Системы. Участвовал в её жизнедеятельности. Да, они играли по тем правилам игры, что тогда – в 90-е – действовали. Но разве это оправдание? Да, ребята из ЮКОСа были не самыми «правильными олигархами» - не сильно шиковали (а сам Ходорковский вообще жил очень скромно), не ограничивались только экспортом сырья и вкладывали в производство, убыточные компании стали прибыльными (в чём хозяевам ЮКОСа также помог рост мировых цен на энергоносители). Но разве это оправдание? А жёсткий лоббизм, обналичка, «распиливание» бюджета, банальное рейдерство, участие в коррупции и хищнический раздел собственности страны? Конечно, это не доказано, но всё же…

Я не злорадствую. Нет. Обвинение в работе на Систему любому можно предъявить. Моральные обвинения, в первую очередь…

Очень интересно.

Когда будут судить Путина и компанию, они, уверен, предпочтут, чтобы их судили по правилам. Не верится? Ничего. Комплекс полноценности и не таких подводил. И не такие системы рушил.

Ну, решили судить – так судите нормально. Проведите грамотное следствие. Что за половинчатость. И бездарность.

Нормальное расследование. А то столько пришитых зря к делу материалов. Лишь бы за объёмом скрыть халтуру. Кто не верит, пусть проанализирует все доказательства. Пусть прочтёт и проанализирует.

В своём последнем слове 11 апреля Ходорковский назвал выдаваемое Шохиным на этом процессе за доказательства «дешевым криминальным чтивом, скроенным группой литераторов из прокуратуры». Ох, как прав мужик. Прав! И в этом тоже с ним не поспоришь: «Я ждал этих широко анонсированных доказательств полтора года, причем ждал в не слишком комфортабельной тюремной камере. Где они? Как не было, так и нет». Прав, прав. Не он один ждал эти полтора года. Где доказательства? За что получали зарплату? На что потратили налоги?

Все имеют право на справедливый суд. Справедливые правила игры. И Масхадов, и даже Путин, и даже Горбачёв, и даже Шамиль Басаев, и даже Радуев. А что? Или надо договариваться об общих правилах, или давайте тянуть одеяло каждый на себя. Лично я первый выступлю за суд над Путиным, а не за самосуд. Нет, я и сейчас выступаю за это. Судить! До того, как он успеет сбежать в Китай. Пусть судят по закону. А потом и остальных – по закону.

Посадить в одну камеру с Шохиным Д.Э. – пусть подышат с ним одинаковым воздухом. Послушают его обворожительный голосочек. Помучаются.

Однако вопрос…

Вот вопрос – почему здесь столько правозащитников возмущается. Журналисты сочувствуют. Обычные граждане на пикеты приходят. Иностранцы сюда как в зоопарк спешат. А где сотрудники Ходорковского. Где население империи ОАО «Юганскнефтегаз»? Почему они молчат? Где его друзья? В том же последнем слове 11 апреля Ходорковский говорил: «Многие мои коллеги брошены в тюрьму, фактически превращены в заложников, но не разменяли своё человеческое достоинство, и сегодня продолжают идти путем правды. Спасибо Вам за всё, я с Вами, я всегда буду поддерживать Вас!» Это всё правда – и про заложников, и про преследования, давления. Но всё же.

Когда хоронили мэра Нефтеюганска Владимира Петухова – сколько тогда людей пришло? Сколько людей ходило на митинги, требуя «найти и наказать»? Почти всё население города. Да если бы сейчас к Мещанскому суду пришла такая поддержка – да в Кремле начались бы повальные обмороки.

Я помню, как в начале 2000-х работала пресс-служба ЮКОСа с журналистами. Отношение стало меняться к лучшему, как только стало ухудшаться положение руководства компании. Помню рассказы знакомых, работавших обычными сотрудниками ЮКОСа, о местных порядках – тоталитаризм и военный коммунизм для низов, буржуазный рай для верхов. Помню и то, как обычный планктон из центрального офиса ЮКОСа на Дубининской улице в любую погоду бегал курить пугливой и гибкой разнополой стайкой на углу соседнего дома – даже не перед самим родным зданием! нельзя! распоряжение руководства! ни внутри, ни рядом! – а топ-менеджеры оптимистично и вальяжно дымили (из заверений обычного планктона) сигарами в своих кабинетах-апартаментах. Нет, это не мелочь.

Ходорковский тогда не был мучеником. Он был панчер. Уверенный в себе, довольный собой виннер.

Виннер.

Я не злорадствую. Нет!

Не люблю виннеров.

Таких виннеров.