Мои останкинские сны и субъективные мысли

Уголовного преследования Артём Пахомов избежал. Более того, пошёл на повышение – стал заместителем руководителя Следственным отделом по расследованию преступлений на метрополитене, особо режимных объектах и в экологической сфере СУ СКП по Москве. Среди коллег этот успешный следователь-карьерист завоевал репутацию самодура – может кричать на подчинённых, издеваться над ними, унижать, а может, закатив скандал, кататься в истерике по полу и выпускать пену изо рта…

Мир не перевернулся.

Бывший адвокат Полянского Вячеслав Макаров даже спустя полтора года рассказывал мне, что дело намеренно развалили. И особенно, указывал на «заслуги» следователя.

- Пахомов вёл себя неадекватно. Препятствовал мне в работе адвоката. Но главное – его грубое, недопустимое поведение в отношении Валентина Валентиновича. Было и психологическое давление, и применение физической силы. Почему для Пахомова это прошло безнаказанно? Я тоже хочу получить ответ на этот вопрос!

На мой вопрос: «Почему всё-таки Полянский пошёл на такой шаг, как самоубийство?», адвокат ответил после паузы, подбирая слова:

- Думаю, всё-таки из-за предвзятого, грубого отношения следствия к нему. Мало того, что милиционеры, его оскорбившие, нарушившие закон, не понесли наказание, так самому Полянскому пришлось оправдываться. Он говорил мне, что собирается покончить жизнь самоубийством. Конечно, я не мог поверить, не ожидал. Наверное, он думал, хоть так им отомстить что ли…

В январе 2009-го, сразу после новогодних праздников у нас была большая «летучка», общая. Тему «Проверка документов» стали обсуждать не сразу. Но как только Аида произнесла: «Эльхан, тебе придётся искать другого героя для этого эпизода в теме», вдруг половина собравшихся – больше не в силах себя сдерживать – захохотала.

- А что тут смешного? – удивился я.

Хохот стал ещё сильнее.

- Ну, как же? – еле произнесла Юля Данилова. - Да у тебя постоянно «герои» коньки отбрасывают. Вот как с теми твоими ветеранами. Опасный ты человек.

Это такой модный «профессиональный цинизм». Якобы, чем ты циничнее, тем профессиональнее. Мол, сочувствие – это удел идеалистов, а идеалистами бывают лишь стажёры и ещё неопытные студенты журфака.

Я был в растерянности. Оглядываюсь по сторонам – вся наша «оппозиция» сидит с вытянутыми, застывшими лицами. Из противоположного лагеря также не все смеялись. Но очень хорошо запомнил: больше всех – отважный мальчик Влад Каменовский.

- Ребята, он же Герой России! – тихо поразился я.

Смех прекратился – профессионалов не поняли.

Тогда я пережил сильное потрясение. Потом часто об этом задумывался. Поразительно, в этой гогочущей толпе, я – азербайджанец, кавказец, защищал Героя России. Это и есть полная девальвация ценностей в обществе. Даже государственнических ценностей. Потому что в государственнической идеологии, на приверженность к которой в своей пропаганде намекает Кремль, основанием, ключевым элементом является воин, завоеватель, если говорить откровенно. Защиту государства он, страж, осуществляет, а не толстожопые бюрократы в погонах, не рафинированные дамочки или мягкотелые мальчики пидерастического склада души, представляющие интересы чокнутой пригламуренной части аудитории Первого канала.

Конечно, перед законом все равны, все. Но иногда… Исходя из заслуг. Нет, я не о том, что Путину или Эрнсту можно делать то, что нельзя другим, я не о блатных. Но вот гениальный поэт – Михаил Юрьевич Лермонтов. Современники признавались, что у него был скверный характер – задиристый, мелочный, бескомпромиссный. Для многих – такой пустой фрондёр и насмешник. И, кстати, большинство его с Николаем Мартыновым сослуживцев, общих друзей поддержали последнего – мол, поделом Лермонтову, этому несносному задире, выпросившему себе издёвками над «простодушным майором» смертельную пулю.

Некоторым простительно… Ладно, может и был Полянский навеселе, но он же – Герой страны. Так нет, его тоже надо затравить, дожать, сломать до конца. В представлении аппаратчиков и останкинских интриганов бить лежачего – это нормально. Даже если у него есть реальные, не придуманные заслуги. Более того, этот факт их ещё больше будет бесить – они-то знают, что сами не способны на такое.

Холодным утром в понедельник 22 декабря на «летучку» прибежала Аида. Одета она была не по-зимнему легко, похожа была на спринтера – в лёгких «балетках», тонкой футболке, волосы подобраны в тугой хвостик.

- Всё! Ура! Состояние «Готовность №1»! Запись «Участка» - в этот четверг! Ура! Ура!

Мы сделали вид, что всё понимаем – как обычно. Правда, не особо скрывая, что делаем вид.

- Нет, вы не поняли, - вдруг она зло оглядела нас. – Я сказала – в этот четверг!