Мои останкинские сны и субъективные мысли

По ажиотажу начальства стало понятно, что на этот раз всё серьёзно. Планировалось записать сразу три выпуска: около часа дня тему «Похищения», в 16:00 – «Самооборона», а ещё позже, примерно в 18:00 – «Проверка документов». Мои истории были в первой и в третьей теме. Надо было обзвонить героев и их адвокатов, экспертов – получить подтверждения их участия, выписать всем пропуска. Для некоторых из них назначенная дата – 25 декабря – оказалась неудобной: предпраздничные дни, у многих планы, кто-то отсутствует в Москве. Начались уговоры, объяснения, поиск других участников вместо тех, кто не сможет приехать.

Но работа шла – мы ведь так долго этого ждали, изголодались. Все три выпуска поручили нашей «оппозиции». Дескать, команда Аиды делала тогда другую программу - «Закрытый показ». Также прикрепили к нам Инну Панкову, бывшего редактора «Пусть говорят» - мол, «будет помогать». Они ждали провала, они были уверены – ток-шоу нам не по зубам…

Вечером в понедельник руководство решило, что в четверг будет запись ещё одной темы – «Увольнения». И, возможно, также и моя тема «Телефонный терроризм».

Во вторник утром – новые указания. Время записи тем может быть изменено. И, возможно, всё-таки их будет не четыре, а три.

Это разозлило – у нас ведь договорённости, люди изменили планы, пошли нам на встречу. Если ещё о переносе времени можно переговорить, то как объяснить – почему отменяется запись, к чему нужны были эти уговоры…

Днём через Олега начальники сообщают – записывать будут точно три темы, а не четыре. Но какие именно – пока сами толком толи не знают, толи ещё не решили. В редакции сложилась предреволюционная обстановка.

Вечером заявляется наша девушка. Довольная, счастливая.

- Надо сделать всё хорошо! Никонова будет присутствовать в четверг. А Эрнст…

Тут она почему-то аппетитно сглотнула слюну.

- …а Константин Львович не придёт, но потом, естественно, самолично ознакомится с записью программы. Смотрите у меня – не подведите нас!

Эта девушка, которой я не доверил бы даже поручение принести кассеты из видеотеки, уже считала себя большой начальницей. Видимо, ей дали понять это. Даже сигарету Аида теперь держала по-другому: медленно протягивает руку в сторону пепельницы и замирает, фиксирует руку в таком положении – ждёт, чтобы ей поднесли блюдце. А как стряхнёт пепел, благосклонно кивает. Пепельница рядом с нею, а она – опять за своё…

Спрашиваем, какие темы будут. И о точном времени записи каждой из них – ведь уже вечер вторника. Мол, что людям говорить.

Теперь нам демонстрировали роль оракула.

- Ещё не ясно. Ещё не решили там, - и указывает пальцем в потолок. - Думают!

Я уже не мог спокойно наблюдать этот хип-хоп.

- Почему, Аида? Почему утром одно, вечером – другое? То говорят – делайте четыре темы, а теперь – делайте три.

Недовольно выдохнула свой ментол, потом состроила брезгливую мину, но ответила:

- Пришлось бы первую запись начинать в 10 утра. А ведущая не может так рано приехать. Кстати! Я забыла сказать, ведущая – Анастасия Мельникова. Ну, та, которая из сериала про ментов. Да… Кто-нибудь займитесь бронированием билетов для неё из Питера, она сама не может. И о машине ей на вокзал договоритесь.

Она задумалась и добавила:

- Но, может, и не она будет ведущей. Посмотрим…

- Как так? Как это – она или не она? – хором заволновались коллеги. – Если не понравится – снова будем писать, снова этих героев приглашать? Что же это такое?!

- Вы же не даёте мне сказать! – закричала Аида. - Это будет запись, но не для эфира. Мы вчера так постановили (!) – это будет «пилот» [3] , проба. Надо оценить ведущую – как она держится в студии, получится ли у неё вести ток-шоу или нет. Кроме того, проверим, как смотрится программа. Руководство потом изучит запись и решит…

Мы сидели молча – не могли поверить.

- Работать будем в студии программы «Пусть говорят», с их декорациями. Всё! – поднялась и стала уходить, но у выхода резко обернулась. - Смотрите – не подведите нас!

Может, от этого кому-то станет смешно, но мне не стыдно – ту ночь я не спал, не смог. Понимал, что не сдержу слова – не промолчу. Сколько раз ругал себя, пытался заставить. Дескать, особенно сейчас – во время кризиса…

Утром в среду коллеги тоже не выглядели отдохнувшими. Собрались: эмоции, риторические вопросы, мат. Даже Инна Панкова загорелась нашей оппозиционностью. Решили – надо поговорить с Никоновой. О чём будет разговор – не обсуждали, но всем было понятно.

Руководитель Студии спецпроектов перевела стрелки на Аиду – грубая игра. А та к нам не торопится, важные дела у неё. Ощущение, что ожидали нашего бунта – просчитывали.

Заявилась лишь вечером. Настроение у неё боевое – амплуа воспитательницы, растягивающей показательную казнь над группой детсадовцев за бойкот киселя и макарон с сыром. Видно – роль репетировала.

Села среди нас и ждёт.

Я начинаю:

- Слушай, Аида! Почему в вашей репетиции с ведущей должны участвовать герои с реальными историями?..

И она закричала:

- Аааа! Аха! Вы специально ждали последнего дня! Ааа!