Мой отчим - советский пенсионер

Потом пошел в зал с женщинами беседовать. Посмотрел на всех, — и решил: нечего тебе, Зойка, делать в том клоповнике, — одни сплетни на уме у женщин. Что за коллектив дамский? Только годы жизни коту под хвост спускать… Уборщицы ваши — обе — не понравились: ленивы, похоже, только себя отстаивать. Сотрудницы-служащие — сплошь неудачницы: с "такими" общаться — себе дороже. Поговорил с ними сколько-то: голова разболелась. Каково тебе, молодой, с этими… работать изо дня в день? Уходить нужно, "на вольные хлеба"…

Итак, поговорил с твоими "девчатами" — прости, но без кавычек не обойдешься, — тетки они обе противные, пустые, хотя и незлобивые. И что выяснил: о тебе в последние дни лишь один парень расспрашивал: сынок твоей "замши" Максимка, тот, что недавно из армии пришел и дома сидит, тунеядствует. А Владлена его кормит, бедненького… Вот он-то к тебе и воспылал. Так что тут гадать нечего: этот мерзавец в кабинете матери серьгу поднял и тебе подложил, раз отказала ты ему. Маленькая, так сказать, месть, современного кавалера…

В пору моей молодости ни один мужчина бы такой гадости не сделал… Распустили молодежь: сидит здоровый лоб на женской шее и пакостит еще… Словом, возмутился я, вычислив твоего обидчика и назад в кабинет Владлены Карповны рванул. Она, похоже, табель рабочего времени составляла, с линейкой сидела, — меня увидела, быстро линейку выронила, ойкнула от "восторга".

— Что же Вы, — говорю, — голубушка, сынка распустили? Тунеядствует он у Вас который месяц, — сообщить следует в органы про то… Да бог с ним, с тунеядством, — зачем ребенку моему в сумку вашу сережку подложил? Оказывается, сотрудники тут ни при чем! Просто Зоечка отвергла недоросля-домоседа, и он в отместку этакую гадость подстроил! Да ему за то следует такую "прочухранку" устроить, чтобы вовек к девушкам не приставал… Нечем было… А не пойти ли в милицию и заявить, что у Зойки у самой из сумочки исчезло кольцо с брильянтом, стоимостью скажем, тысяч в пять рубликов? А кольцо у нее такое и впрямь имелось, — допустим, я купил, отец, фронтовик и человек с Севера… И свидетели найдутся, как Ваш сыночек ручку совал в чужую сумку, — вор он и негодяй!

Владлена услышала, — расстроилась искренне, заплакала. Должно быть, ей мало радости мои слова разоблачения принесли, — теперь у нее сомнений не оставалось, что ты — невиновна: наверняка, хорошо знает сынка любимого…

Посоветовал я ей беззлобно: сыночка нужно в общежитие определять, гнать его из дому и не пускать на работу, — не ровен час, начнут ценные письма и бандероли исчезать, а виноватой окажется только она сама, несчастная мать, избаловавшая взрослого парня. В общем, договорились мы с ней мирно, что никто ни на кого зла не держит, хотя и следовало бы затребовать с её семейки мировую за поклеп и оскорбление… Так что отдыхай, Зойка, делай что хочешь, — командуй в доме до вечера, а мне ехать нужно: Новый год на дворе, дело у меня важное…

Собрался быстро, — пыталась уговорить поесть перед дорогой, — да куда там! Сказал, на автовокзал спешит, скорее нужно ехать, пока день светлый… Снова дядя Семен принялся за свои штучки… Как хочется, чтобы он прекратил свою разъездную деятельность, — неужели нам денег не хватает? Дом — полная чаша, а он…

В пустом доме одной скучно и тоскливо. Чтобы себя делом занять, — устроила генеральную уборку, полы подмела, вымыла, пирог испекла с сахаром и маслом сливочным, орехов туда грецких уйму добавила, — получилось вкусно, нечто среднее между болгарской пахлавой и армянской гатой… Мама пришла, а отчима — все нет. Пришлось придумать, что он по делам отлучился: какая-то деталь срочно нужна для машины, поехал к "нужному человеку" договариваться. Мама поверила, сказала, лишь бы скорее вернулся… Даже ужинать не соглашалась без дяди Семёна. А он вскоре приехал, весь такой краснощекий, худощавый, подтянутый, вошел с морозца, сказал, что жуть как проголодался. Мама стала на стол подавать. Я нагнулась поднять свалившееся с вешалки пальто отчима и увидела под ним, на полу, смятый билет железнодорожный: "Батайск — Сальск". Что отчиму в Батайске понадобилось? Неужели и там он пенсию получает? Зачем так рисковать? Просто зло взяло! Тут отчим в коридор забежал, звать меня к столу. Увидел в руках моих смятую бумажку, поднятую с пола. Не успела её выбросить, — и злость на лице не скрыла:

— Зачем, дядя Семён? Что тебе в Батайске делать? Это — ТОЖЕ Ростовская область!

Он замер беззвучно, недвижимо. Уставился на меня пораженно, как на привидение.

— Ладно, — говорю, — что смотришь? Пошли ужинать. Мама заждалась нас… Она так тебя любит… Хочет с тобой всю жизнь прожить спокойно и счастливо, а ты…

Глава 25