Мой отчим - советский пенсионер

— Вроде все на месте. Наверно, мы с тобой ошиблись, Зойка. У тебя тоже было подозрение, что она — воровка? Иначе бы ты не пошла выискивать правду, так?

Наконец дядь Семен на меня посмотрел, руками всплеснул:

— Да ты никак ревешь? Что глаза красные, как у кошки сиамской в темноте? Что случилось? Обидел кто или заболела?

Мне бы смолчать, отнекиваясь, а я как зареву, — белугой! Не сдержалась.

— Дядя Семён! Это не Марфа Ивановна — воровка, или кто другой, а я! Вот так вот!

Меня сегодня на работе в воровки зачислили!

— Это что еще за новости? — отчим даже засмеялся непонимающе. — Что на вашей почте можно украсть? Бред сивой кобылы! Или ты журнал домой взяла и забыла вернуть вовремя? Подумаешь, беда какая… Давай рассказывай, что за чепуха…

— Никакая не чепуха! — я просто захлебывалась и слезами, и разбиравшим нетерпением, — высказаться хотелось. Наболело! — У начальницы серьга из уха вылетела, замок расстегнулся английский, и ту сережку нашли в моей сумке. Но я в кабинете Владлены днем не была, не могла поднять вещичку. Ко мне за ограждение она не заходила, только через стекло указания ценные давала. Откуда у меня в сумке та сережка оказалась? Ума не приложу! И теперь "замша" мне велит с работы уходить, чтобы завтра же заявление написала. Что делать? Я же не виновата!

— Ты, Зой, совсем дитя малое или прикидываешься? — отчим рассвирепел почему-то. — Подложили тебе ту сережку, а ты сидишь передо мной оправдываешься, словно сама себе не веришь. И не реви: никаких заявлений! Собирался я с утра завтра уезжать, но поеду попозже, ближе к обеду. Матери скажешь: вернусь к вечеру. Найдешь сама, что сказать: я, как увидел тебя в поисках Петра Загорулько, сразу понял, — умная ты девочка, много понимаешь и молчать умеешь. Даже зауважал. И тут — на тебе: разнюнилась, как первоклассница! Завтра с утра пойдем вместе в поликлинику к Марье Сергеевне, она тебе больничный выпишет, — по карточке ты до сих пор больна, — я схожу на работу твою, объявлю руководству, что ты заболела сильно, понервничала и совсем худо. А будет твоя Владлена "верещать кошкою", сумею её на место поставить: орденами потрясу, за сердце схвачусь, пообещаю на нее проверку напустить, — слышал от бабки соседской, что у Вас иногда посылки из-за границы вскрывают, но делают это явно в отсутствие самого коллектива, а кто еще может посылки "чехвостить"? Не думаю, что сторож, — сама твоя "замша", уверен! Так что лишнее ляпнет, — мало ей не покажется. Управу на любое… прости за выражение старика, — найти можно! Зойка, ищи, кому выгодно твоё увольнение, или кто зуб на тебя имеет. Кто хотел бы тебе насолить и на все готов? Думай!

— Нет таких! Всех знаю на работе неплохо. Со всеми отношения — нормальные, спокойные. Не ссорилась никогда ни с кем. Я же такая незлобивая!.. Одна Владлена ко мне иной раз придирается: её же заставили меня принять "по звонку" из исполкома, а ей, наверно, "притешку" не дали. Мама без меня действовала. Не спрашивала у неё, почему мне сюда распределение в техникуме выдали, — на меня "заявка" целевая пришла, вот и вернулась в родной город. Первое время на работе ровным счетом ничего не понимала во взаимоотношениях коллектива, что к чему. Потом подружилась с двумя женщинами молодыми, — Полей и Валей, — они мне и объяснили всю местную "кухню". Даже с уборщицами поладила, — сразу им место освобождаю в минуты уборки, не заставляю ждать. Кому могло понадобиться мне "подлянку" сделать?

— Значит, говоришь, начальница к тебе иногда придирается? Может, она давно хочет тебя уволить? Присмотрела кого на примете на "тепленькое" местечко?

— Да не такое оно и теплое, дядя Семён, — премий нет, дефицита нет, одна морока и сплетни… Нет, не думаю, чтобы Владлена мне подложила свою золотую вещь. Она — искренняя, что думает, то и говорит. И такими методами окольными не станет пользоваться, — ей гораздо легче было бы придраться к плохому выполнению служебных обязанностей или опозданию случайному. Подклад — это такая низость!

— Плохо ты людей знаешь, Зоя! — отчим вздохнул глубоко. — От любого можно ждать неожиданности. Но, раз ты начальство исключаешь, — хорошо, давай подробно обсудим поведение других сотрудников. Кто где был на каком участке работы в тот день, кто к твоему столу имел возможность подойти. И не торопись, обстоятельно все вспоминай. Попробуем вычислить лиходея.

Начала я вспоминать… К моему столу могла подойти любая из наших женщин, но при мне никто не лез в мою сумку. Это было бы смешно. Отходила я на минутку кое-куда, но и сумку брала с собой. Никак не выходит у меня даже предположить имя возможного обидчика, — не возникает ни единой догадки. Тупа я!

— Хорошо, на сотрудников не думаешь. Но, может, кто из посетителей? Выглядит, конечно, нелепо: большинство людей, найдя ценную вещь, либо сразу заявляют окружающим о своей находке, либо откровенно прикарманивают найденное… Но подложить в чужую сумку, — это просто несусветная дурость или верх вредности. Похоже, ты имеешь дело просто с титаном мысли… Весельчаком "черным"…