Мой отчим - советский пенсионер

На другое утро пришлось рано просыпаться: будильник загодя завела. Мама идёт на работу позже, а почта начинает с восьми утра ежедневную круговерть. Даже репродуктор не стала включать: пусть старшие спят. Тихонько выпила чай, заваренный на листьях смородины, — вкусно с мёдом! Съела ватрушку домашнюю, вчерашнюю, и засобиралась. Уходя, споткнулась в коридоре в сумраке, свет пришлось включить, а ведь хотела сэкономить. Застегнула свои полуботиночки-"ботильоны", улыбнулась себе перед зеркалом, настраиваясь на хорошее, и тут увидела, что споткнулась я о разбросанные вчера отчимом его ботинки. И какие ботинки: забавные, крокодиловые, что ли? Наверно, искусственная кожа. Нагнулась, хотела поставить ботинки на подставку для обуви, — тяжеленькие оказались. У левого ботинка набойка каблука слегка отходит, гвоздик один, похоже вылетел. Того и гляди, отвалится набойка широкая. Смотрю, а из-под набойки будто краешек какой-то бумажки торчит, миллиметра на три, но видно. Ну и сапожник: бумагу внутрь подошвы напихал!.. Удивительное дело: отчим и так высоченный, зачем ему еще такой подбор высокий на обуви? Чтобы с деревьями соперничать?

Побежала на работу, чуть не опоздала. И чего я такая нерасторопная, "чаи гоняю" по полчаса, — есть люди, которые на ходу едят молниеносно. Эх, Зойка-Зойка… Никогда из тебя ничего путного не получится… Сонькой бы тебя назвать…

С утра заходила бабушка, мы с ней пошептались заговорщически, бабушка очень заинтересовалась прочитанным мною письмецом из города Горького. Никаких выводов делать не стала, отнюдь не поторопилась назвать отчима преступником, — напротив, поулыбалась мило, сказала, что "зря он так рискует". И всё. Мне посоветовала держать язык за зубами, матери ни слова не говорить, и отчиму, во время моих шпионских "вылазок" на глаза не попадаться, быть осторожнее. Но это мне и самой давно понятно было… Вот только ночевать бабушка к себе не пригласила: наверно, к ней дед Вовчик придёт или она сама к нему пожалует. Так что мне там рады не будут. Впрочем, бабушка велела "если что", — к ней бежать. И держать её в курсе всех новостей…

После обеда объявился Грант: "девчата" так на него посмотрели… И беззвучно прыснули со смеху: у него пиджак такого же цвета точно, как у "Трактора" Ивановича, который уже почти "Тарас"… Это же надо: у "гадкого утёнка" зараз два жениха! Почти успех… А почему, собственно и нет? Мне же нужно научиться разбираться со своим сердцем, — для этого нужно уметь сравнивать…

Грант предложил после работы "прогуляться". Не любит он, в отличие от Тараски, в более позднее время свидания назначать и еще куда-то идти: ему куда удобнее встретить меня после работы, а то, что мне хотелось бы переодеться, отдохнуть немножко после работы, — в учёт не берёт. И домой спешит рано: у них в доме так заведено, родители должны быть спокойны за "ребёнка", если он в городе. Согласилась, конечно, пойти, а почему нет? Я ни с кем словом не связана, хочу прогуляться! Послушаю рассказ об одиссее Гранта, который куда-то уезжал. На сессию и не только. Конечно, Тараска мне больше понравилось, проще с ним, что ли, но и с Грантом — интересно. Зато мама говорит, что семья Гранта "твердо стоит на ногах". Но меня это обстоятельство мало волнует пока. Сам-то Грант не работает!

Удивительно: где он берёт деньги на посещение ресторана и чайной? Отец даёт?

Грант кратко отчитался об успешно сданной сессии, слишком уж сдержанно, — очевидно, тема ему не слишком интересна. Потом стал рассказывать о Ереване, где проживает его родная тётка и сестра замужняя, а я в городе была только в детстве проездом: бабушка любит меня по турпоездкам таскать, ей "семь вёрст — не круг", в её-то годы… Но город почти не помню. Грант на любимого "конька" сел: оказывается, раньше город, в русской транскрипции, назывался, — до 1936 г. — "Эривань". Расположена армянская столица на левобережной, — по реке Аракс, — части Араратской долины. Армянские легенды возводят основание Еревана к самому праотцу Ною, выводя название города из восклицания: "Ереванц!", что значит: "Она появилась!", якобы сказанного Ноем, когда из воды показалась вершина Малого Арарата.

При Советской власти начали общую реконструкцию Еревана, проводимую еще с 1924 года по проекту архитектора Александра Таманяна, разработавшего неповторимый национальный стиль с использованием элементов традиционной церковной архитектуры и туфа как основного строительного материала. Мало в Армении стройматериалов, — это и от бабули слышала… В ходе реконструкции город полностью изменил свой вид; большинство старых зданий были уничтожены: камень старой крепости пошел на облицовку набережной, дворец сердара, почти все церкви и мечети снесли. Даже жалко, — то была память прошлого… Были проложены новые улицы, провели все коммуникации. Лесопосадки на окрестных холмах покончили с бесконечными пыльными бурями, бывшими бичом старой Эривани…