Читаем Мой отец Абдул-Хамид, или Исповедь дочери последнего султана Османской империи полностью

Помимо месье Мильерана своими воспоминаниями о моем отце делился итальянский посол, представший передо мной в костюме охотника, с которым мы познакомились на вилле моего немецкого приятеля во время моего пребывания в Венесуэле. Напомню, что во время правления отца он служил вторым секретарем стамбульского посольства Италии.

Близкое знакомство с месье Мильераном позволило мне особенно достоверно восполнить сведения о политике отца, да и наша с президентом дружба зиждилась на его желании поделиться со мной всеми своими мыслями и идеями касательно места и значения моего отца в истории. Это становилось особенно ясно из вопросов, которые он задавал мне в процессе нашего общения. После моего второго замужества месье Мильеран некоторое время все-таки продолжал заниматься моими делами и общался со мной и моим новым мужем. Благодаря интересу к писательскому делу, Решад не упускал случая записывать рассказы Мильерана о моем отце, и его короткие заметки впоследствии также сослужили мне хорошую службу в написании мемуаров.

Правление моего отца началось в период, ограниченный разрушительной Русско-турецкой войной 1877–1878 годов (войной, которую наше поколение называло «Войной 93-го года», поскольку она велась в 1293 году от хиджры[39]) с одной стороны и Балканской войной — с другой. Балканская война, это ужасное бедствие, свалившееся на голову нашего народа, напрямую связана с чередой событий, лишивших моего отца трона. Отец скончался в 1918 году, когда было подписано Мудросское перемирие. Правление отца, словно гребень морской волны, оказалось втиснуто меж двух громадных пропастей истории и, взмыв ввысь, разбилось, оборвавшись вместе с жизнью империи, утратившей былое могущество.

Когда империя шла ко дну, мои родственники, оказавшиеся у власти, сделали все возможное для того, чтобы остановить разрушение. И я уверена в том, что решения, принятые этими людьми, возложившими на свои плечи огромную ответственность, были верными. И даже многочисленные разбирательства и суды, выявившие и случаи государственной измены, и необоснованного и жесткого применения смертной казни, и множество имен, замешанных в политических интригах, не поколебали моей уверенности в их правоте.

В годы, когда я жила в Европе, у меня имелась возможность понаблюдать за течением событий в более нейтральной и изолированной от политических страстей обстановке. Я следила за судьбой прочих империй, распавшихся вслед за Османской. Правда состояла в следующем: мир менялся, подчиняясь своим собственным законам. Столкнувшая камень с горы в середине девятнадцатого века Французская революция лишь ускорила естественный ход вещей. Каждая империя в свое время сталкивалась и с изменами, и с беззаконием, и с освободительными движениями. Монархические формы правления уступали место республикам. Османская империя не могла, подобно одинокому острову, решившему существовать вечно, выжить в бурлящих водах этого потопа, захлестнувшего мир. Рано или поздно ей предстояло стать республикой. Такова история.

Мой отец взошел на престол в день 31 августа 1876 года, сменив на посту своего брата, султана Мурада V, к тому моменту не имевшего возможности править ввиду своего психического состояния. С новым постом он принял и большую историческую ответственность, на протяжении всего правления уделяя огромное внимание нуждам народа и крепко связывая с ним свою деятельность. Он полагал, что таким образом сумеет избежать уже ставших исторической закономерностью революций и переворотов и спасти как внутреннюю, так и внешнюю политику государства. Подобный подход принес бы нам — пестрой и многосоставной османской нации — счастье и процветание, однако этому помешали интересы ведущих мировых держав, распространившиеся и на наши территории.

Мы изо всех сил старались обвинить в крушении империи друг друга, и у нас это прекрасно получилось, но истина заключается в том, что на самом деле империю повергли ниц не мы, а темные дела иностранных государств, их безжалостные и бесчестные действия, которые мы попросту не сумели вовремя заметить. Вместо того чтобы коллективно противостоять им, мы стали частью большой игры. Мы — тайно ли или же в открытую — душили друг друга, как выяснилось — чтобы уничтожить себя в угоду им.

Государственную политику отца в наивысшей степени определяло то, что он усиливал сопротивление вышеупомянутому иностранному вмешательству и последовавшим за ним волнениям национальных меньшинств. С невероятным усердием старался он пресечь всевозможные негативные последствия подобных действий и, будучи невероятно терпеливым человеком, изо всех сил старался повернуть эти волнения в положительную сторону.

С давних времен основными противниками Османской империи были две другие грандиозные империи — Российская и Британская, влияние которых распространялось и на другие государства. Первая господствовала в Азии, вторая — на морях. Для того чтобы усилить свои позиции, каждая пыталась вмешаться в политику противоборствующей стороны, что впоследствии приводило к конфликтам по всему миру.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее