Мой отец генерал Деникин

Генералы не вполне доверяли обещаниям «легалиста» Духонина и собирались без дальнейших промедлений покинуть Быхов. Но куда податься? Петроград и Москва были в руках большевиков. Банды враждебно настроенных солдат, дезертиров, самовольно демобилизованных заполнили дороги, близлежащие города, убивали и грабили под предлогом «перераспределения собственности». Большинство окрестных деревень были заняты Советами, организовавшими охоту на «врагов народа». Украина и Финляндия объявили о своей независимости. Эстония, Крым, Бессарабия и казачьи области европейской России и Сибири не хотели иметь дело с бывшими командующими императорской армии. Была лишь одна надежда: Каледин, атаман казачьего Дона, предоставил убежище генералу Алексееву, который из Новочеркасска рассылал воззвания, собирая добровольцев для выступления против большевиков. Корнилов нахмурил брови: Алексеев! Холуй презренного Керенского! Иуда, взявший его под арест! Он позволил себе однажды сказать о Корнилове: «У него сердце льва, но ум барана!». Однако в конце концов после недолгого размышления Корнилов присоединился к мнению своих четырех спутников: единственное место, где они могут найти поддержку, — это Дон. Но как до него добраться?

Дата отъезда определилась сама собой, когда стало известно, что Крыленко направляется в Могилев во главе большевистских частей. Духонин признался одному из своих адъютантов:

— Для меня остается лишь два решения: выдать пленников большевикам. Они будут расстреляны, а я спасу свою жизнь. Или подписать свой смертный приговор.

— Но почему не третье решение, почему бы вам не уйти вместе с ними?

— Невозможно. Верховный главнокомандующий не имеет права покидать свой пост, что бы ни случилось!

— В таком случае, какое вы примете решение?

— Подготовьте мне телеграмму. Я отдаю приказ переправить генералов Корнилова, Деникина, Лукомского, Маркова и Романовского на Дон!

«Мы получили телеграмму: Духонин приказывал нам уезжать. Нас должны были сопровождать на Дон в специальном поезде отряд текинцев и подразделение Георгиевского полка. Мы вздохнули с облегчением. Приготовили чемоданы. Проходят часы, мы ждем. Никаких новостей».

Наконец комендант тюрьмы сообщил, что Духонин изменил свое решение или, точнее, что он находит отъезд преждевременным. 19 ноября (2 декабря) к полудню из Могилева прибыл полковник Куссонский.

Стоя навытяжку перед генералом Корниловым, он отрапортовал:

— Крыленко в четырех часах от Ставки главнокомандующего, которая сдастся без боя. Генерал Духонин отдал мне приказ информировать вас о том, что следует как можно быстрее покинуть Быхов.

Уже больше не стоял вопрос об отъезде всем вместе в специальном поезде. Корнилов отдал своим текинцам приказ к полуночи быть готовыми к отъезду. Он обещал сам довести их до «земли обетованной». Четыре его спутника должны ехать поездом отдельно друг от друга, с поддельными паспортами, которые были готовы уже две недели. Корнилов благословил всех:

— Да пребудет Господь со всеми нами. До скорой встречи на Дону!

Глава XIII ВСТРЕЧА НА ДОНУ

Новочеркасск, столица Дона, находился в тысяче километров от Быхова. Путешествие обещало быть долгим. Комендант тюрьмы пригласил четырех генералов в свою квартиру, чтобы они могли переодеться. Деникин с сожалением побрил себе бороду, немного поколебался перед тем, как расстаться с длинными и пышными усами, и в конце концов лишь основательно их укоротил, скрепя сердце поменял мундир на темный костюм. Ася сочла, что его выдают «спокойный взгляд серо-стальных глаз и черные взлохмаченные брови», и посоветовала надеть очки. Нет, они его слишком стесняют, и Деникин согласился лишь с помощью маленьких ножниц своей невесты выровнять брови.

Лукомский также оделся под «буржуа». Романовский, чье лицо и облик были менее известны, ограничился тем, что сменил свои генеральские погоны на более скромные. Став младшим офицером, он сохранил всю свою элегантность. Из соседней комнаты внезапно вынырнул развязный солдат:

— А, вы хотите бежать! Вовремя же я пришел. Держите предателей генералов!

Все очень похоже — наглость, надетая набекрень фуражка, простонародный говор. Лишь детская улыбка не могла никого обмануть. Марков был в восторге от своего переодевания. Стремительно вошел посланник Ставки полковник Куссонский.

— Генерал Духонин направляет меня с поручением в Киев. Я уезжаю сию минуту. Паровоз ждет меня на станции. Я могу посадить двух… в военной форме.

Все взгляды обратились к Деникину. Комендант тюрьмы предложил:

— Я думаю, у меня найдется мундир по вашему размеру. Что скажете вы о форме капитана? Поручик будет для вас… не по возрасту.

— Нет, спасибо. Я стал гражданским лицом, таковым и останусь до Новочеркасска.

Он обратился с Куссонскому:

— Возьмите с собой этого подпоручика и этого солдата. Приказ есть приказ, Марков и Романовский не осмелились протестовать и последовали за Куссонским.

— Auf wiedersehen! — крикнул им Лукомский, уже полностью вошедший в роль немецкого «буржуа».

Деникин спросил его:

— Вы не изменили своего решения? Вы направляетесь в логово волка.