Мой отец Пабло Эскобар. Взлет и падение колумбийского наркобарона глазами его сына

Отец старался оставлять меня в неведении относительно своих дел, но зачастую его усилия были абсолютно бесполезны: взлетно-посадочную полосу было отлично видно с футбольного поля, где мы запускали праздничные фейерверки.

Все, с кем я разговаривал, воссоздавая истории, изложенные в этой книге, отмечали, как талантливо отец обманывал органы власти. Когда находили и уничтожали какую-то из тайных взлетно-посадочных полос, он тут же находил новую. Когда на одну из «кухонь» совершался рейд, он уже через несколько дней создавал другую.

Одна из хитростей, о которой упоминали почти все, касалась запасной взлетной полосы в часе езды от поместья, в районе Лечерия. Прибыв на место, можно было увидеть только зигзагообразную дорогу и деревенский дом где-то вдалеке. Тем не менее, равнина длиной около километра идеально подходила для разбега и посадки самолетов, и отец приказал засеять ее травой так, чтобы с неба была видна лишь извилистая дорога и небольшое зданьице посередине.

Обман заключался в том, что деревенский дом стоял на колесной платформе, которую можно было прицепить к грузовику и оттащить в сторону, позволяя самолетам взлетать и приземляться. Отец приказал спроектировать и построить его, чтобы сбить с толку самолеты разведки ВВС и вертолеты отделения полиции по борьбе с наркотиками, которые видели сверху лишь красивый пейзаж. Когда же ожидалось прибытие партии кокаина, платформу с домом сдвигали, и появлялась грунтовая взлетно-посадочная полоса длиной в тысячу метров.

Наркобизнес всегда был очень подвижной и нестабильной системой, и каждое звено в цепи следовало держать в секрете, так что отец и Густаво были вынуждены постоянно искать новые, более удобные и выгодные способы отправки кокаина в Америку. И здесь важно упомянуть маршрут, проходивший через остров Куба. Пара человек, работавших в те годы на отца и согласившихся консультировать меня при работе над этой книгой, отметили, что он действительно перевозил через Кубу солидную часть своих грузов, причем помогали ему в этом высокопоставленные чиновники кубинского правительства.

Для координации этого маршрута в Гавану отправили Хорхе Авенданьо по прозвищу Крокодил. Там, на восточном побережье Кубы, он встречал самолеты из Колумбии, а затем переправлял полученный кокаин на скоростных катерах в Исламораду – поселок на крошечных островах между Майами и Ки-Уэстом.

Этот сложный маршрут безотказно служил отцу два года, пока его кубинских сообщников не раскрыли и не обвинили в государственной измене. В 1989 году после длительного судебного процесса их расстреляли. Я никогда не пытался разговорить отца на эту тему, но интерес его людей к новостям о том кубинском скандале сам по себе говорил, что произошло нечто очень серьезное.

Приблизительно тогда же, после многих лет в наркоторговле, отец решил прекратить переработку кокаиновой пасты из-за постоянных проблем с «кухнями», все чаще страдавшими от полицейских рейдов, и скверного обращения с химикатами, которое часто приводило к взрывам, а следовательно – к ранениям и гибели людей.

С тех пор отец занимался только перевозкой кокаина по собственным, все еще безопасным маршрутам, отдавая предпочтение «Фанни» и «банановому». Несмотря на высокую плату, взимаемую с наркоторговцев за возможность отправить свой товар через него, вскоре он стал одним из крупнейших перевозчиков белого порошка.

К концу 1981 года за отцом закрепилась слава крупнейшего в мире поставщика кокаина. Но он не хотел быть «всего лишь еще одним наркоторговцем», и первым столкнулся с этим Густаво, когда, улыбаясь, пришел сообщить отцу, что три самолета с наркотиком на борту прибыли в пункт назначения.

– Пабло, еще три судна благополучно приземлились.

– Прекрасно. Экономическая власть у нас уже имеется, теперь займемся политической.

Отец вот-вот должен был ступить на зыбучие пески политики, которые и привели его к гибели.

Дядя Марио Энао был единственным человеком, которого мой отец боялся. Их дружба была очень крепкой и прервалась лишь со смертью Марио.

Отец и Густаво Гавирия сделали эти снимки во время поездки в Лас-Вегас.

11 Политика: его главная ошибка

Как-то за обедом бабушка Нора, Йосефина – хорошая подруга семьи Энао, и Хорхе Меса, мэр Энвигадо, оживленно болтали друг с другом, когда в дом зашли отец и Карлос Ледер. Они сели за стол, и через несколько минут разговор перешел на политику. Стоял февраль 1982 года, вот-вот должны были состояться выборы членов конгресса и нового президента страны.