Мой папа - плейбой

Рита пыталась себя убедить, что все дело исключительно в биологии. Самка в ней уже однажды выбрала самого подходящего для продолжения рода самца. И то желание, которое ее пробирало в последние дни — было всего лишь зовом природы. Подумаешь! Не велика проблема. Кивнув своим мыслям, Рита осушила бокал и двинулась на танцпол вслед за Питом.

Музыка подхватила и закружила. Марго очень любила танцевать, вот только когда её ровесницы тусовались в клубах, сама она бродила по дому с орущим ребенком на руках. Марк был очень беспокойным. Он висел на матери, как маленькая обезьянка, а спал исключительно у нее на груди. Если прибавить к этому колики, лезущие зубы и прочие прелести младенчества — можно понять, что Рите было совсем не до танцев.

Свои первые уроки бачаты она взяла, когда Марк записался в секцию хоккея. Ей нужно было как-то коротать время вечерней тренировки, а при спорткомплексе, где тот занимался, была танцевальная студия.

На эротично покачивающиеся бедра легли чьи-то руки. Рита тряхнула кудрями и оглянулась. Нет, это был не Пит. Но парень отлично двигался и, кажется, мог предугадать любое ее движение. Лучшего партнера для бачаты не сыскать.

Подоспевший с двумя бокалами Пит замер с открытым ртом. Он догадывался, что Рита — горячая штучка, но такого не ожидал. Сунулся, чтобы отогнать вертящегося возле нее мужика, но был остановлен её задорной улыбкой. Все под контролем — сигнализировала ему красотка. Ставински хмыкнул и бросил взгляд на часы. По его прикидкам, Бо уже где-то на подъезде, и вот-вот начнется самое интересное.

— Ад и все дьяволы! Она хороша… Если наш плейбой не созреет, клянусь, я…

— Вытри слюни, Клайв… — не дал развить мысль молодому нахалу Пит. — Не знаю, что между ними случилось в прошлом, но от них до сих пор искрит.

— Тогда какого черта ты влез? — хмыкнул тот, наблюдая за единственной оставшейся на танцполе парой, за которой, помимо него самого, следили, наверное, все присутствующие.

— Да так… Решил подбросить дровишек, чтобы дать разгореться пламени, — оскалился Пит и, оглядевшись по сторонам, добавил: — А вот и наш парень…

Богдан был зол. Очень зол! Как давно уже не был. Попадись ему Ставински под руку, он его… Взгляд мужчины наткнулся на танцующую посреди зала парочку и замер. Твою ж ты гребаную мать! Рита… Это была она! Эти волосы, эту женственную фигуру он бы узнал из тысячи. Она как будто занималась любовью там, на танцполе… под прицелом десятков глаз. Этот танец… и танец ли? — сквозящие в нем неподдельные искренность и доверие, близость тел, медленные и чувственные движения — они пробудили в нем что-то, давно забытое. Чувства, от которых он бежал, которым не позволял завладеть собой.

Богдан сглотнул. Дернулся как-то нескладно, пошел вперед. Оттолкнул от нее бесцеремонные руки ублюдка…

— Эй! Какого черта… — возмутилась Рита, сверкая глазами. — Ты… ты что себе позволяешь, я…

Не отводя от нее глаз, Богдан блокировал удар кинувшегося на него мужика, а второй рукой пришпилил Риту к собственной, часто вздымающейся от злости и множества других чувств, груди. А потом он ее поцеловал.

Глава 9

Тысячи иголок ужалили рецепторы и устремились вниз: пронзили живот, прошлись по вмиг ослабевшим ногам, без наркоза прошивая тело ядовитыми нитями страсти. Нос наполнил утонченный аромат Связерского. Пьянящий коктейль из необузданной ярости, секса и его изумительного парфюма. Она бы хотела сказать, что сопротивлялась наваждению, да только это было неправдой. Однажды в нем утонув — на спасение не было шансов. Руки поднялись вверх по скульптурному идеально вылепленному годами силовых тренировок прессу, его широкой груди и оплели мощную шею. Спина прогнулась, ноги чуть разошлись. Рита почти повисла на Богдане, таком сильном, таком желанном… Разгоряченная зажигательным чувственным танцем, только теперь она по-настоящему пылала.

Толпа вокруг засвистела, заулюлюкала, бросая пошлые шуточки на самых разных языках. И хоть Рита не была полиглотом, не трудно было догадаться, чему они были посвящены. Щелкнули вспышки. Или это огни светомузыки? Рита отвела губы и зажмурилась что есть сил.

— Поставь меня на пол, — прошептала она.

— Но…

— Отпусти! — повысила голос.

Связерский выполнять ее просьбу не торопился. Рита приподняла веки, но посмотреть в глаза Богдану пока не решилась. Все, что она видела в мигающих огнях ночного клуба — его чувственный рот и короткую щетину на подбородке.

— Воу-воу, Бо, какого черта ты себе позволяешь? — раздался голос за спиной. Рита затрепыхалась, Богдан чуть разжал руки, и она скатилась вниз по его телу.

— Отвали, Ставински.

— Черта с два! Убери свои лапы от моей девушки!

Рита распахнула глаза и уставилась на угрожающе напрягшегося Пита, чьи смеющиеся глаза никак не вязались с ролью разгневанного ревнивца. Но Связерский, кажется, этого не замечал. Слова теперь уже бывшего друга подействовали на него, как красная тряпка на быка. Одним слитным движением он убрал Риту с дороги и, подойдя к Питу вплотную, процедил:

— Черта с два она твоя девушка.