Мой папа самый лучший

Нахлынивает желание поворчать, но он подносит руку к моему лицу и легонько касается подбородка, чуть приподнимая его. Наверное, Мирон делает это для того, чтобы лучше рассмотреть глубину моих глаз.

— В тебе проснулись инстинкты, детка, — с положительной оценкой в голосе констатирует он.

— Мне кажется, попав сюда, я забыла все, что было раньше, что произошло за стенами этой хижины, — честно признаюсь я.

Такое ощущение, что, пока я смотрю в глаза лазурного оттенка, я не могу позволить себе и капли безобидной лжи.

— На это и был расчет, — доверительно шепчет Мирон, обнимая ладонями мое лицо. Затем притягивает меня к себе и снова целует.

На этот раз он полностью завладевает инициативой, и мне приходится подчиниться. Теплые ладони удерживают мою голову, и я не смогу отстраниться при всем своем желании. Натиск и страстность ласк обезоруживают меня. Я просто стараюсь расслабиться и получить удовольствие. Борода и усы ощутимо колются. Грубые волоски так и царапают кожу, но это меня лишь распаляет. В какой-то момент решаю зеркалить нежности Мирона, и он это замечает и отстраняется.

— Хитрюга, — его блестящие задором глаза блуждают по моему лицу.

Он на миг крепко прижимает меня к себе и тут же отпускает, позволяя сесть с собою рядом на скамейку.

— Давай поужинаем, Лиза. — Потемкин вовремя замечает официантов, несущих нам заказ. — Я сегодня толком не ел из-за…

— Я знаю, из-за чего ты не ел. Точнее почему, — мы переглядываемся и, кажется, действительно понимаем о чем, то есть о ком идет речь.

— Знала бы ты, что случилось на самом деле, — с таинственной грустью и тоской произносит Мирон.

— Я не собираюсь тебе устраивать допрос, — слегка подтягиваю плечи вверх, — захочешь, сам расскажешь. Поужинаем и ляжем спать.

Глаза мои на мгновение округляются.

Что я только что сказала?

— Тут такое дело, Мирон, — я слегка морщусь, прежде чем признаться, — я не любитель проводить ночи без сна и возвращаться домой только утром. Отужинав, мы же не поедем обратно домой?

Мои наивные опасения вызывают у спутника улыбку.

— Нет, мы не поедем обратно, Лиза, — в присутствии официантов, Мирон ведет себя скромнее. Дождавшись, пока они сервируют стол, подадут ужин и вновь оставят нас одних, он продолжил: — Я выкупил в хижине комнату. Она только моя. Порой я часто оставался здесь на ночь. Иногда даже на несколько дней, когда хотелось отвлечься от суеты. Город — это не совсем мое.

— Поэтому ты живешь за городом, — прихожу к выводу я и рассматриваю блюда. — Мирон!

— Что?

— Ты точно уверен, что все это съешь?

Он отвечает мне переливчатым смехом.

— Ешь! Так мясо даже Дарья Филипповна не приготовит! — с безобидной усмешкой делиться он. — Это настоящая дичь. Роберт не просто лесник, он еще и прекрасный охотник. Все, что подается в хижине — это дичь, добытая на охоте либо им, либо друзьями-охотниками. У них свой бизнес. Отлаженные поставки из других регионов.

— Ясно, — киваю.

— Кстати, я предупредил друзей, что ближайшую охоту в Карелии пропущу, но я подал заявку на следующую вылазку, — Потемкин лукаво улыбается. — И тебя я возьму с собой.

Спорить с ним сейчас бесполезно.

— Зачем тебе меня тащить на настоящую мужскую охоту? В лесные дебри? Что я там должна понять, находясь в окружении беспощадных лесных мошек? — со спокойной и здравомыслящей интонацией интересуюсь я.

— Уже был опыт, — не спрашивает, а больше утверждает Мирон.

— Ну как сказать, — вскидываю брови, — сходила один раз с курсом в поход. После чего зареклась не совать свой нос в лесные чащи.

Горько усмехаюсь я.

— Все равно, поедешь, — по-мужски настаивает он.

«Я заставлю тебя передумать», — размышляю я, миролюбиво улыбаясь в ответ.

Как я не отказывалась, однако поужинала плотно.

— Это мой самый поздний ужин, — не могу сдержать улыбку. — Спасибо, — смотрю в глаза лазурного оттенка, смущаюсь и выхожу из-за стола.

— Да, замечательный вечер, — задумчиво и мечтательно тянет мой спутник, — я вот до сих пор не могу решить, что было лучше: твои поцелуи или мясо?

Льняная салфетка моментально полетела в него.

— Мирон, — поднимаясь по лестнице и держа мужчину за руку, размышляю вслух, — до рассвета осталось несколько часов, — провожающий вопросительно глядит на меня через плечо, — как ты выспишься и попадешь на работу?

— Лиза, не переживай за меня. Если бы это были единственные проблемы в моей жизни, — философски замечает он.

Потемкин открывает комнату, и мы попадаем внутрь. Здесь все в том же стиле, что и само заведение, но главное я вижу кровать!

Насколько сильно я хочу спать, я понимаю только тогда, когда вижу этот замечательный предмет мебели.

— Извини, Мирон, но я с тобой спорить не буду, какая сторона моя, а какая твоя!

Сбросив домашние туфли, я устраиваюсь на кровати.

— Что-то, Лиза, это совсем на тебя не похоже, — с прищуром замечает мужчина. — Я ждал, что ты помучаешь меня и, в конце концов, заставишь спать на табуретках!

— Завтра, — прикрывая глаза, шепчу я, — сейчас я дико хочу провалиться в сон.