Мои печали и мечты

Гостиная.

Куличенко разделывает утку, а Наталья раскладывает куски по тарелкам, которые расставляет Михаева. Матвей, оглянувшись на недвижимого Караморчука, что-то шепчет Нине, та кивает. Он идет в прихожую, приносит оттуда коврик и кладет поверх пальто, которым накрыт старик, чтобы плотнее закрыть тело.

Спальня хозяев. На широкой кровати лежит Мезгирь.

МАРГО (щупает ему лоб). Полежишь один? Надо держать на контроле, а то мало ли.

МЕЗГИРЬ. Похоже, перина пуховая. Хозяева любят комфорт. Я весь утонул. Весной махнем куда-нибудь к морю? Вдвоем? Только без твоих детей, ладно? Устал я что-то. Может, не надо этого ничего? Может, я уже никому не нужен?

МАРГО. Ты очень нужен. Тебя слышат. За тобой идут.

МЕЗГИРЬ. Пока еще да. Так махнем? На лодочке отплывем и будем качаться на волнах…

МАРГО. К весне у меня семь месяцев будет.

МЕЗГИРЬ. Чего?

МАРГО. Беременности.

МЕЗГИРЬ. А сейчас сколько?

МАРГО. Четырнадцатая неделя.

МЕЗГИРЬ. Совсем незаметно.

МАРГО. Там замечать нечего, он грамм пятнадцать всего весит.

МЕЗГИРЬ. А от кого?

МАРГО. Хамский вопрос вообще-то.

МЕЗГИРЬ (садится на кровати). Я предупреждал — детей не хочу. Мне нельзя. Я в любой момент могу оказаться в тюрьме. Меня могут покалечить, убить.

МАРГО. Не беспокойся, двоих ращу — и третьего выращу. Мама поможет.

МЕЗГИРЬ. Нет, но посоветоваться можно было?

МАРГО. О чем? Трахаться с тобой или нет?

МЕЗГИРЬ. Не валяй дурочку! (Встает). Все, надоело мне здесь! Пусть хватают, бьют! Еще немного, и я сам тут забеременею! Тут в воздухе носятся сперматозоиды пошлости! (Идет в гостиную).

За столом снова собрались все.

НАТАЛЬЯ. Утка остынет, угощайтесь, пожалуйста! (Смотрит на часы). Господи, минута осталась! Владик, открывай шампанское! Телевизор включи!

МАТВЕЙ. Я открою. (Берет бутылку).

Куличенко включает телевизор. Слышно тиканье часов.

НИНА. Забыли! Желание надо загадать, примета же: что под Новый год пожелаешь — сбудется.

СНЕЖАНА. Ерунда. Сто раз проверяла…

КУЛИЧЕНКО. Лично я хочу пожелать мира во всем мире и чтобы…

НИНА. Молча! Надо молча! И самое важное!

Бьют куранты. Не двенадцать раз, а меньше — по числу присутствующих на сцене, — каждым ударом отмечая следующий монолог. Кто-то смотрит в пространство, улыбаясь, кто-то на другого — словно, загадывая свое желание, хочет подглядеть и чужое. Все говорят очень быстро.

НИНА. Детей хочу. Ребенка то есть, а хорошо бы двойню, я видела — в колясках двое едут, так здорово, так хорошо! И они сразу будут друзья. Мальчики. Или девочки? Нет сначала мальчики или мальчик, Матвею будет приятно, а потом девочку. И чтобы Матвей мне не изменял. Нет, одно желание. Родить ребенка. А свадьба? Не просто же так родить? То есть опять два желания — замуж и родить? Нет, это одно и то же, два в одном: замуж и родить. Одно из другого вытекает. Почему я не могу залететь никак? Не предохраняюсь же, хотя ему говорю, что предохраняюсь. А почему-то нет. Я читала: когда слишком частый секс, сперма не успевает созреть. Надо реже. Но мы и так не каждый день. Короче, родить. Маленький, розовый, улыбается: мама, мама, мама! Папа, папа, папа! Хорошенький мой, золото мое, красавчик мой!

МАРГО. Родить — и хорошо бы без кесарева. А то распашут до горла, знаю я их, да еще шов некрасивый сделают, а Сашка эстет, любит гладкую кожу, старый козел. Я ему разонравлюсь, бросит. Хотя и так бросит, это ясно. Сколько у него их было, я только очередная. И пусть. Родить без кесарева. А если большой? Черт с ним, пусть режут, лишь бы здоровый. Родить. А Сашка пусть выздоровеет. Это довесок. Пожелание с прицепом. И скорее бы домой, к своим. Маргоша ты, Маргоша, вечно ты хочешь всего и сразу!