Мои печали и мечты

ИРЭНА ПЕТРОВНА (не давая пройти). Я вас прошу, не надо, будет только хуже! Если он что решил… Мы еще обсудим. Мы обязательно договоримся. Извините. (Уходит).

Чембуковы в оцепенении.

ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Это же… Он же натуральный бандит!

НИНА КИРИЛЛОВНА. А ты жертва.

ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Нет, но… Я даже сообразить не успел.

НИНА КРИЛЛОВНА. Ты не мужик, Олег. Был бы ты мужик, ты бы и девушку эту трахнул, и ребенка бы не позволил забрать, и этому хаму навесил бы так, чтобы скорую помощь пришлось вызывать.

ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Ага. И меня в тюрьму?

НИНА КИРИЛЛОВНА. И посидел бы. Лучше бы понял историю: все великие исторические деятели сидели в тюрьме.

ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Ты серьезно?

НИНА КИРИЛЛОВНА. Да иди ты на хрен, Олег Семенович, надо что-то делать, а он челюсть отвалил: (передразнивает) «ты серьезно?»

ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Хорошо. Я звоню в милицию. (Видит насмешливый взгляд Нины Кирилловны). Нет, а что еще?

9

Больница. Виктор ждет, выходит Ирина. Бодрая, оживленная. Они обнимаются, целуются.

ИРИНА. Сказали: в понедельник будет смотреть главврач и, скорее всего, отпустят.

ВИКТОР. А я надеялся, ты уже в выходные выйдешь.

ИРИНА. Я тоже надеялась. Ну, как там?

ВИКТОР. Нормально.

ИРИНА (смеется). Ты так осторожно говоришь, будто я все еще больная. Говори все, как есть.

ВИКТОР. Полная чушь. Моих родителей вообще близко не подпускают. Не отвечают на звонки. Я приезжаю, общаюсь в присутствии твоей матери, какой-то няньки проститутского вида и охранника.

ИРИНА (смеется). Серьезно?

ВИКТОР. А ты не знаешь? Вы же созваниваетесь с матерью, с отцом.

ИРИНА. С мамой да, с отцом нет. Но она про охранника ничего не говорила. И про няньку проститутского вида. Говорит: девушка с двумя высшими образованиями, с тремя иностранными языками, нянчила детей какого-то русского миллиардера в Лондоне. Я, конечно, ее отправлю обратно в Лондон, когда вернусь.

ВИКТОР. И что будем делать? Жить в этом доме под наблюдением охранника?

ИРИНА. Нет, конечно. Возьмем Марфеньку, вернемся на свою квартиру, к нас аренда не кончилась еще, и не пустим на порог ни моих, ни твоих.

ВИКТОР. Моих-то за что?

ИРИНА. Для справедливости. А если моему отцу не нравится, что я снимаю квартиру, пусть купит. Ему вполне по карману.

ВИКТОР. Это будет твоя квартира, а я буду кто? Кстати… (Долго, словно запутавшись рукой, вытаскивает из кармана коробочку, раскрывает ее).

ИРИНА. Это что? (Хохочет.) Витька, видел бы ты себя! Это ты? Ты же презирал все эти условности — обручальные кольца, запись в загсе!

ВИКТОР. Это когда ребенка не было. Кстати, в свидетельстве о рождении я отцом записан. В загсе. Но не в этом дело. Будь моей женой, Ир, пожалуйста.

ИРИНА (берет кольцо, надевает). Ладно, буду. (Рассматривает кольцо). Хоть ты и дизайнер, а вкус у тебя… И с глазомером не очень — велико. Но мне нравится. Мне очень нравится. (Целует Виктора).

ВИКТОР. Прости меня.

ИРИНА. Ты каждый раз будешь прощения просить? Я давно простила, всё, проехали!

ВИКТОР. Я не так просил. И ты не так прощала.

ИРИНА. Хорошо. Прощаю так, как никогда. Так годится?

ВИКТОР (улыбается). Годится. Знаешь, а давай ее окрестим?

ИРИНА. Опа! Ты же неверующий?

ВИКТОР. Как сказать… Я уже задумываюсь в эту сторону.

ИРИНА. А то, что у меня четвертинка еврейской крови, ничего?

ВИКТОР. Я у попа спрашивал, ничего. Даже если ты совсем еврейка и я еврей, но вне религии, то можно. Лучше, конечно, самим сначала окреститься.

ИРИНА. Ты и у попа был? Ну, дела… (Пауза). Ты чего-то боишься?

ВИКТОР. Нет. Просто…

ИРИНА. Ты боишься, что я могу что-то сделать? И поэтому хочешь ее окрестить? Как бы для безопасности, что ли?

ВИКТОР. Нет.

ИРИНА. Да! Я же вижу, ты говоришь со мной, как с больной! Ты меня боишься! И за ребенка боишься! Говори правду!

ВИКТОР. Я не то что боюсь…

ИРИНА. Все. Я поняла. (Снимает кольцо). Спасибо за предложение. В понедельник я выписываюсь, еду домой, к себе домой, к своей дочери. А тебя там не будет. Ты нам не нужен. Это тебя нужно бояться, а не меня!

ВИКТОР. Ира.

ИРИНА. Все, я сказала! Мне пора таблетки принимать. (Идет к двери).

ВИКТОР (кричит вслед ей). Тогда через суд! Поняла? Я лишу тебя материнских прав!

Ирина останавливается, поворачивается, с усмешкой качает головой и поднятым пальцем, потом показывает Виктору кукиш и скрывается.

10

Безликая комната в адвокатской конторе. Длинный стол — торцом к залу.