Мой персональный бандит

Я вдруг вспомнил подвал Веры, погреб точнее. Меня от температуры ломало, жар выжигал изнутри, и все равно я помнил, как там холодно и промозгло. Под спиной тонкое одеяло, лежащее на промозглых, уже вросших в землю, досках. Вряд-ли наверху было сильно теплее. Было ли у неё газовое отопление? Не помню. Парни отчитались, что дым над крышей поднимался, значит печку растопить смогла. Нужно оставить все это. Выбросить её из головы. Не думать. Уехала, пусть живёт своей жизнью. А я, соответственно, своей.

Через несколько минут я уже одевался. Позвонил, чтобы готовили машину, спустился.

— Мало людей для выезда, — предупредил Архип. — Мы не планировали.

— Две машины возьмём, — оборвал я. — Там парни её караулят. Быстро съездим.

Я понимал, что не для того берегся, увеличив штат охраны, чтобы так глупо подставляться, но упрямство было сильнее. Устал бояться. Зачем, чего ради? Хотелось жить обычной, не зависящей от охраны жизнью. Да, но для этого лет двадцать назад стоило повернуть другим путем. Сейчас поздно.

— Давайте мы сами её привезём, — не унимался Архип.

— Перепугаете только, — отмахнулся я. — Ей и так досталось в последнее время.

Я не мог усидеть дома. Меня толкало в мокрую ночь, что бы она мне ни готовила. Однако Архип настоял на своём, и уже когда ехали, на выезде в городе нам на хвост села ещё одна машина — из бункера ребят дёрнули. Ветер бросал в окна дождь, а у меня умиротворенное состояние, словно все делаю, как и должно — правильно.

И когда увидел её лицо зареванное, со слипшимися от слез стрелочками ресницы, внутри что-то затрепетало. Да, все правильно делал. Слишком скучной и равномерной была моя жизнь. Так — иначе. И поцелуи глубоки, и объятия сладкие, и Вера не просто в глаза смотрит, а заглядывает в самую душу. Холодно было в этой избушке, но только до тех пор, пока ледяная ладошка Веры не коснулась моей груди.

Кровать допотопных времен скрипела так оглушительно, что оставалось надеяться лишь на то, что соседи, в силу возраста, имеют проблемы со слухом. А потом лежали в обнимку, Вера норовила прикрыться одеялом, мою покрытую испариной кожу холодил воздух.

— Печка дурная, — прячась где-то у меня под подбородком объяснила Вера. — И дрова сырые.

— А почему именно сюда поехала?

— Одной побыть хотелось…

Я встал, накинул рубашку, ибо и правда холодно и пошёл к печке. Дрова валялись рядом с ней неопрятной кучей. С одной стороны к печке жался бедный пёс.

— Ща все сделаю.

— Ты же бандит, — недоверчиво протянула Вера. —  Может ну её, печку эту?

— В первую очередь я мужчина, — ответил я. — Поверь мне, если бы на земле ещё водились мамонты, я бы непременно его добыл. Я добыл бы всех мамонтов этого мира.

— И тогда они снова бы вымерли, — печально заключила Вера.

Закидал дрова в печь. Ошибка Веры заключалась в том, что она не умела их складывать. Пихала побольше, плотно, в итоге сырые дрова не получали достаточно воздуха и сами себе мешали гореть. Чиркнул спичкой, скомкав газетный лист, и через несколько минут огонь занялся, а сытая печь утробно загудела.

— Афигеть, — покачала головой Вера. — Картошку с грибами хочешь?

В комнате зимой наверняка прохладно, а вот кухню печь прогрела достаточно быстро. Мерзли ноги, на Вере были колючие шерстяные носки и длинная растянутая футболка. Я искренне ею любовался. Уютный был вечер, домашний. Грибов было всего несколько штук, Вера смеясь рассказала, что все грибы, ею собранные, были ядовитыми. А эти нет, соседке она верит наслово, та в этих краях всю жизнь прожила.

Грибы терпко пахли свежестью и дождём. Кромсала их Вера как попадя, я отобрал нож и ещё раз продемонстрировал свои навыки. Наверное, Вере не верилось, что я не всегда был богатым и жил в роскоши. А были времена, когда одну жареную картошку да пустые макароны ел. К счастью, все это было давно, а если напрячься, можно даже вообразить что это вовсе неправда.

Под ногами мерно и жалобно скрипели половицы. Там, под этим старым ковром, скрывается путь в подземелье, которое спасло мне жизнь. Подумал об этом и словно наяву вспомнил вкус того вишнёвого компота в банке, что внизу пил. Ностальгии эти воспоминания не вызывали, и желания наведаться в погреб тоже.

— Черт, — выругалась Вера, выронив кружку мокрыми руками.

Она упала, расколовшись на несколько частей, залаял из комнаты испуганный пёс с нелепым именем. Она бывала удивительно неуклюжей, девушка, что спасла мне жизнь, а потом просто залезла в неё с головой. Я смел осколки и подумал вдруг, а что если не просто купить остров, а взять и построить там роддом? Наверняка на островах есть какие нибудь туземцы или аборигены, и наверняка они рожают. Отгрохаю роддом по последнему слову техники, и будут несчастные жители третьего мира рожать в тех же условиях, что и голливудские звезды. А чего нет? Вера была бы счастлива, возясь с орущими младенцами, пёс бы носился по острову, распугивая местную живность своим лаем… Утопия. Но думать об этом было сладко. Даже слишком.

— Жрать подано, — объявила Вера, вырывая меня из нелепых и неуместных фантазий.