Мой первый линь (СИ)

   Весной, когда сошел снег и оттаяла земля, я выкопал в саду яму размером метр на два и около метра глубиной, выстелил ее пленкой, залил водой, набросал водорослей, улиток, всевозможного топляка и запустил туда моих красавцев. Они очень быстро привыкли к новым условиям и ближе к вечеру уже с аппетитом хватали свою излюбленную пищу - листвяных червей. Слава богу, они у нас водились в избытке, стоило лишь разворошить прошлогоднюю листву, которую мы по осени свозили всегда в одно место - под яблони. Что касается условий обитания, то они были максимально приближенными к настоящим, природным.

   Во избежание голословности, остановлюсь на этом подробно.

   В одном углу в бассейн постоянно поступала вода из шланга, в другом - в виде перелива уходила по желобу в яму. Так создавалась циркуляция. Вслед за этим я притащил камеру от грузовика, накачал ее компрессором, потом подсоединил к ней шланг с распылителем. Так вода обогащалась кислородом. Я надувал камеру каждое утро, и ее хватало на 6-7 часов, но этого было достаточно до следующего дня. Лини не задыхались и вообще, по моим наблюдениям, чувствовали себя вполне комфортно. Что до самого водоема, то к сентябрю он настолько зарос водорослями и камышом (все это я опускал на грузиках в глубину еще в мае), что пришлось основательно проредить его, к большому неудовольствию, надо думать, улиток, водомерок и самих рыб. Кроме того, в моем маленьком прудике завелся мотыль и циклоп.

   А к концу июня появились новоселы: я выпустил в мой пруд еще десять линей, каждый размером с ладонь. Поймал я их все на том же Белом озере, в основном на червя. Так что теперь у меня было аж 18 штук! Не шутка. И за всех я в ответе перед матерью-природой, что доверила мне своих питомцев. Но я был только рад этому, ибо шансы на потомство, о котором я так мечтал, значительно возросли.

   Однако, несмотря ни на что, нереста не произошло. Впрочем, может быть, я и ошибаюсь, потому что видел, как лини по двое, по трое ходили как привязанные за моим Васей, который неожиданно распух с боков. Это было хорошо видно, если поглядеть сверху. После этого я вновь начал склоняться к мысли, что Вася - вовсе не самец. А убедился в этом в понедельник, после выходных. Увидел его, когда он поднялся из глубины за огромным червем. От его распухших боков не осталось и следа. Значит, все-таки Василиса, а не Вася? И они теперь со вторым линем не друзья, а подруги? Та тоже раздулась, я видел. А потом вдруг похудела. Выходит, они отметали икру, и случилось это во время моего отсутствия. Но где же малек? Ведь его должна быть уйма! Каждая самка выбрасывает до 300 000 икринок, я читал об этом. Знал, что не все выживают, многих поедают, другие сами гибнут. Но хоть что-то должно остаться! Пусть тысяча, пятьсот, двести, сто мальков, но они должны быть, обязаны выжить!..

   Однако, как я ни всматривался, не увидел ни одного - ни через день, ни через десять. И тут я подумал, что мальки не успели вылупиться по той простой причине, что родители поели собственную икру. Да и немудрено, ведь с пятницы до понедельника никто их не кормил. Это были, правда, только догадки, но другого объяснения мои коллеги и я не находили.

   И лишь год спустя я убедился, что моя гипотеза небезосновательна...

   В октябре с помощью насоса я откачал воду из бассейна и стал вылавливать линей. Они порядком перемутили оставшийся уровень воды сантиметров в двадцать, так что пришлось водить подсачком вслепую. Во время одного из проходов по периметру, его у меня вдруг едва не вырвало из рук, еле удержал. Поднял - и застыл с выпученными глазами. Оказывается, я выудил мою Василису. Но боже мой! Разве она была похожа на ту, что я привез из Волгограда?! Я увидел рыбину, настоящее бревно, и весу в ней было, навскидку, фунта два! Вот так вымахала! Вдвое больше прежней! И весом раза в четыре тяжелее. Пришлось идти за огромным пластмассовым ведром, в обычное она уже не помещалась. Ребята, поглядев на нее, ахнули. Никто никогда не видел такого линя, да и я тоже.

   Выловив, наконец, всех, я поначалу поместил их в ванне, но, подумав, сколь тесно им будет зимой, разделил по группам. В ванне оставил двенадцать, в том числе и мою Ваську с подругой; четырех - размером меньше всех - отсадил в один из столитровых аквариумов; еще двух, крупных - в другой.

   Всю зиму я кормил линей кашами, кукурузой, горохом, фаршем и червями, которых разыскивал в той же листве. Они прятались у самой земли, где теплее, и их легко было обнаружить, стоило лишь снять слой снега и перевернуть вилами листву. Но не всегда хотелось заниматься этим, да еще и в мороз, и мои лини, не дождавшись червей, с не меньшим аппетитом уминали хлеб с перловкой, макароны и вареную картошку с сыром.

  На следующий год я расширил свой пруд еще на метр, углубил сантиметров на десять и устроил отлогое мелководье, отобрав для этого у сада соответствующую площадь. Теперь, когда придет пора нереста, лини выйдут из глубины на эту отмель с теплой водой и займутся тут своими брачными играми.