Мой Пилигрим

Мне хотелось смеяться — и от того, что старик готов был расплакаться от чувств, и от того, что сам Грим до сих пор за собой не заметил перемен.

Погода днем потеплела настолько, что снег подраскис и на проезде все развезло. Я еще в парке, пока шли, поняла, что слишком тепло оделась, и пришлось прятать в сумку платок и перчатки, а пальто расстегивать нараспашку. Грима под руку можно было и так взять, а я почувствовала вдвойне облегчение, что ладони могут подышать без футляров.

Когда мы дошли до Краюшки, Грим отказался зайти со мной, остался ждать у дороги. Я сразу завернула к воротам главного гаража, — поговорить с Ванилью, но начальника на месте не оказалось. Обычно он в обед никогда не уходил, и я пошла дальше — искать его по цехам.

— Ого, а что вдруг собрание? Нас опять закрывают или другая подлянка прилетела?

Сколько работало народу, все собрались в последнем цеху — и Валентайн, еще секунду назад рокотал на женщин, которые стояли почти в круг него. Когда я зашла, все затихло.

— Ты?

Шепнул женский голос, но чей — не разобрала и не разглядела.

— Проспала, каюсь. Господин Валентайн, дайте мне отпуск неделю. А лучше — две. Увольняться я не хочу, поэтому даже согласна, если зарплату не выплатите, мне сейчас очень нужно свободное время.

— Подойди, Тио. Речь как раз о тебе. Что за сплетни тут разрослись, что никто работать не может, а только тебя и обсуждают?

Я подошла и выискала взглядом швею. Хмыкнула и указала пальцем:

— Она что ли главная сплетница?

— Я своими глазами видела… — вдруг выступила Агни. — Не отопрешься теперь, ведьма! Ты из сиротки Мари всю жизненную силу высосала, она все добро свое раздала, а после жертвой стала! На нее твой черный колдун хорошего человека обернул и натравил. Ты мужчин совращаешь! Глаза застишь, крутишь как хочешь! Пособница демона!

— А ну!

Но грозной осадки Ванили никто не послушал. Пожар пошел.

Какая же я наивная. Я шла сюда с маленькой мечтой, что вот вдруг увидят меня коллеги и заметят перемены. Что я сияю и счастье из меня через край бьет, что я готова весь мир обнять, и даже Агни возьмет и улыбнется. Что они превратятся разом в Мари, которая однажды заметила «у тебя сегодня выражение глаз другое» и будут, хоть криво и косо, но смотреть на меня и разговаривать как с обычной. Да не жалко мне проклятых консервов было… если бы хоть кто-то в первый день работы, когда я в люди вышла во всей красе, ко мне по-человечески отнесся. Нет? Так и я не бескорыстная святая.

— Что, камнями закидаете? — И присвистнула. — Ну, попробуйте. Поиграйте в темные времена и поплатитесь казематом, дуры безмозглые.

Зря я так. Даже Тактио, любившая людей намного больше меня, и то понимала — что такое толпа и что такое предвзятость. А я дразню их, опять куда-то несет, и хочется больше всего на свете показать, что я ничего не боюсь. А их — тем более!

Женщины зашумели, но приглушенно. Если здесь что-то случится с такой же тихой решимостью, Грим за воротами и не услышит, он и стоит далеко. Пятиться? Сбежать, показав спину? А не много ли им чести?

Швея затряслась от праведного гнева:

— От тебя все зло, меченая! Все на лице написано, это мы слепо о тебе думать так не хотели и видеть не хотели… а ты на женщину собак спустила, кровопийца. Ты на самых красивых девушек в Казематном насильников натравила, колдовством людей на тот свет отправляешь!

И Агни подхватила:

— А в Мирном и тихо потому, что логово у вас там. Где ешь, там не гадишь… там не столуешься, чудовище! Не будет тебя, так, может, выдохнем. И демон твой половины власти лишится.

Последний аргумент! Агни с тяжелым шагом внезапно кинулась вперед и замахнулась киянкой. А я и не углядела, что она что-то держала в руках! Шарахнулась в сторону и Валентайн меня заслонил, приняв удар на себя. Хотел как-то перехватить, но из-за того, что в этот же миг еще и швея бросилась, замешкался — получил в плечо. А Лизи беззвучно, храбро и почти слепо попыталась пырнуть коротким ножом для кожи.

Я не смогла достать свой стальной коготок. Слуги, преступники, нападающие собаки — это одно. А женщина, которая думает, что совершает благое дело… не смогла бы я с ней драться так же, как дралась с тигром, насмерть за свою жизнь. И не чувствовала я той силы, что может по-настоящему навредить. Я не умру! В будущей битве с Безымянным не умру, и уже тем более от руки швеи!

Она не попала, ткнула воздух, а второй ее удар я уже приняла на заготовку из толстой кожи. Дотянулась, схватила и хлестанула ее всем полотнищем по ладони и лезвию.

Вокруг зашумели, зашевелились, а я и Лизи откатились к дверям покрасочной. Нож она потеряла, поэтому ринулась так, выбрав в оружие все, что есть — голые руки да вес, чем меня сразу сбила с ног и задавила. Душить стала, добравшись до шеи, а я, поджав колени, стала давить в живот, как собаке, которая никак не разожмет челюсти!

Кто бы мог помочь, так это Ваниль… и он, кажется, помогал, потому что остальная толпа не рвала меня пока на части, а сдерживалась вместе с Агни его телом.