Мой Пилигрим

Глаза швее выцарапать! Раз ей так невыносимо на шрамы смотреть, пусть и не смотрит! И ведь придушивла уже, пальцы как железо…

От вспышки я зажмурилась. Едва только перестала вырваться из капкана, оттаскивая ее локти в сторону, а коснулась лица, надавливая большими пальцами на глаза, как обе ладони взорвались сиянием. Не медленно распустились, а разом молнией!

— За что?!

Проклятье! Да со стороны я как будто выжигаю ей череп! Пальцы швеи разжались, а я, получив свободу, обхватила ее за шею… Еще раз проклятье — теперь подумают, что это я ее душу! А отпускать было нельзя…

В гараже потемнело, ко мне все придвинулись, загородив и без того тусклые лампы, и Валентайна оттеснили, взяв верх числом. Сколько их? Четырнадцать на все «Шкуры»… окружили. Сейчас оттащат от меня Лизи и запинают ногами, забьют киянками, истыкают резаками — потому что вот оно доказательство: ведьма!

— Грим!

А как же Судьба? Или это ирония такая, что я самонадеянно верю в свою неуязвимость, а паду от рук…

— За что, мама? Я никому не нужна, меня никто на свете не любит, и даже ты — бросила! Ты оставила меня сразу после рождения… За что?!

— Стой, Грим! Стой!

Я остановила его за миг — от входа полыхнуло так ощутимо, будто ворвалась буря. Воздух зазвенел, уши кольнуло. Грим готов был раскидать их всех, но услышал, и остался за спинами.

— Почему?

Швея вся сжалась, сложила руки у себя под подбородком, ткнулась мне любом в плечо и тихо заплакала.

— Прости меня, Лизи… — Я хрипнула, кашлянула, но голос остался чуть-чуть передавленный. То ли как у старой, то ли как у больной. — Я была глупая и мне было очень страшно. Я думала, что другого выхода нет. Прости, доченька…

Ох и вдарила она мне — кулаком в грудь, и схватила за воротник.

— Прости меня. Прости, девочка…

Та заскулила и заплакала снова. Узоры с пальцев сходили и оседали светом на волосах, когда я погладила ее по голове. И даже то, что руки тряслись, сыграло на пользу. Швее хватило слов, голоса и тактильного знака раскаянья той, от кого она не могла получить ответа никогда в жизни.

Валентайн подошел первым и приподнял Лизи за плечи, поддержав и ставя на ноги.

— Тио…

— Все в порядке.

Откликнулась Гриму, а сама не отказалась от протянутой руки начальника, который следом помог и мне.

Протерла я тут полы… всю грязь собрала пальто, юбкой и, самое паршивое, косами. Придется до конца дня ходить обгаженной, пока домой не вернемся.

— Так что на счет отпуска?

Я улыбнулась, а горло передавило уже эмоциями — Ваниль, как и остальные, смотрели на меня, и никто взгляда не уводил. Злобы — ни у кого, страха тоже, одно лишь удивление и что-то тихое и настороженное в глазах.

— Конечно, Тио. Бери столько дней, сколько нужно. Деньги…

— Деньги терпят, не надо. Спасибо.

Отряхнулась, шагнула к выходу, и все расступились. Некоторые ойкнули, увидев Грима, но от неожиданности, а не от испуга. Хороший знак. Кажется, когда я вернусь, то это будет другая работа, другая атмосфера и другое ко мне отношение. Любить не станут, но смогут смотреть в глаза!

Демон возмездия

Грим не спрашивал меня зачем и куда идем, и не удивлялся — на кой ляд в остаток затишья я трачу время на ерунду — так ли мне нужно было разрешение Валентайна на отпуск? Не тот приоритет, если думать о том, что нужно искать способы противостоять Слугам и их хозяину. А я не только в «Три шкуры», я еще и до депо добралась в Казематном, разыскивая Мартинуса. Но там мне сказали, что он ушел с маршрута и перевелся в свой район на лучевую, катал в Мирном по двум улицам туда-обратно. Давно ждал, что место будет и, как только, так сразу.

В Мирный, так в Мирный, как раз по пути — на кладбище, а потом к Мари в больницу.

— Выходной он сегодня, завтра будет.

— Жалко. Значит, не судьба.

Вот причина. Стукнуло мне в голову, что если случайностей нет, то все новые люди, объявившиеся в моей жизни недавно, не просто так. Миша, например, сыграл не последнюю роль — уже очевидно. Машинист спас очень вовремя, когда из сумеречного бежала. За сегодня я собиралась обойти всех, и перемолвиться хоть парой слов, вдруг будет сказано что-то решающее и важное? Да какой «вдруг»… уверена!

На кладбище Миша тоже был выходной и «не судьба» сработала дважды, что чуть-чуть пошатнуло теорию, но так, на миг. Я оставила ему несколько банок джема, которыми поделился Аурум, и консервы.

До больницы мы с Гримом пошли пешком.

— А может Безымянный прятаться в Мирном, и потому там нет происшествий?

— Думаешь, это признак его присутствия? — Грим с сомнением покачал головой. — А если и так — в районе около сотни домов и не одна сотня жителей. И ветер… такого врага он бы не скрыл.

— Как ты его понимаешь? Прям слова слышишь? И почему луна не болтает?

— Они разные. И нет, я не словами его понимаю, а сразу мыслью.

— А мысль не слово?

— Не только. Образ, эмоция. Братишка похож на немого, но артистичного мальчишку, которого легко понимаешь по жестам, мимике и глубине вздоха.

Я немного помолчала, а потом спросила: