Мой плохой мальчик

— Я давно за тобой хожу, странно, что ты не замечала. Мне никто не нужен, кроме тебя.

— Класс, Волков. Но нет. С меня хватит. Мы только разрушаем друг друга.

— Цветы возьми. — Сует букет, при этом я вижу его глаза, в которых застыла тупая боль.

Он переживает. Не могу смотреть на его низкий лоб, густые волосы, тяжелую челюсть, крепко сжатые губы.

— Пожалуйста, подари их каким-нибудь своим девочкам.

— Не пори чушь, Жанна. Ну сколько можно? Были бы у меня девочки, стал бы я за тобой таскаться? Приперся бы сюда?

А я не могу забыть, как он исчез. Воспоминания вспыхивают как пожар. Они обижают, унижают, выводят из себя, действуют на эмоциональном уровне.

— Я лежала в больнице, Андрей. Мне было так хреново, что я чуть не сдохла.

— Не знал я про больницу. Я вообще не хотел ничего о тебе знать. Думаешь, это очень круто — трахать чужую жену? Ложиться спать с мыслью: «А будет он ее сегодня натягивать, или пронесет?» И ведь ничего не скажешь, они же муж и жена! Ты несколько раз повторила, что не веришь в нас. И я хотел, чтобы ты свалила прочь из моей башки, неужели ты не понимаешь?

— И что в итоге? — От переизбытка чувств и эмоций начинает кружиться голова.

— Да ни хрена не вышло, Жан.

Не вышло у него. У меня жизни нет. Я хоть и вернулась, но сердце все еще в его волчьих лапах. Вон, как посмотрит на меня, так все аж вибрирует… Все дрожит внутри. Идиот. Ненавижу!

— Дай сюда! — Вырываю у него букет и кидаю в урну. — Все. Спокойной ночи.

— Ах так?! — Толкает Андрей дверь, и та с грохотом закрывается. Теперь надо снова прикладывать чип.

— Именно так!

И я опять копаюсь в кармане сумки. Ищу ключи.

— Ну и отлично, что поговорили, Жанна Кирилловна.

— Да, давай вали еще на полгода, Волков! А лучше на год!

Скинув капюшон, он дергает мою сумку, помогая искать чип.

— Ой, бабы, какие вы сложные. Ты сама хотела, чтобы я свалил. Ты не выходила на работу, Жанна. Ты призналась мне в любви, а потом кормила своего мудака с ложечки.

— Он мой муж! Мы разводимся, но, — верещу ему в лицо, — он отец моего ребенка! Это по-человечески! Так люди делают.

— Вот поэтому я и хотел выкинуть тебя из головы к чертовой матери! Я старался Жанна, очень старался, но, как видишь, у меня не вышло.

Отбирает у меня ключи, сам прикладывает чип, открывает для меня дверь.

— Мы встретились случайно! Если бы не встретились, то…

— Ты, — вздохнув, — наивная, если думаешь, что такие вещи происходят случайно.

— Все! — Заскакиваю в подъезд и бегу по ступенькам. — Я пошла!

— Беги-беги, Жанна Кирилловна, только быстрее, а то догоню!

Я уже успеваю добраться до площадки второго этажа.

— Ты мою фамилию знаешь, Жанн. Волки свою добычу не упускают.

— Иди домой, пижон, — словно юная, одуревшая от первой любви девчонка кричу вниз, заглядывая в прорезь между перилами.

В ответ слышу шаги и грохот закрывающейся двери.

Ушел. Ну и отлично. Так будет лучше для нас обоих. Все равно у нас нет будущего.

Глава 37

Я дома. Стою у двери. Закрылась на все замки, несколько раз проверила верхний и нижний. И даже стул поставила, подперев полотно, так, чтобы этот дикий волчара не ворвался ко мне в дом. Знаю его, как никто другой, сейчас набросится, и мне конец. С ним самое главное — отсутствие физического контакта.

А потом оглядываюсь и понимаю, что я, когда ругалась с ним на крыльце и чип второй раз в сумке искала, пакет с покупками поставила на ступеньки и благополучно его там забыла.

Вот гад. Задурил мне голову. Пакет жалко. Придется идти за ним. Денег и так мало, не время продуктами разбрасываться.

Выдохнув, выглядываю в подъезд. Детский сад какой-то. Взрослая женщина, мать десятилетнего сына, а веду себя как пятиклассница.

Надеюсь, что Волков уехал.

Вернее, не совсем так. Одна половина сердца, которая разумнее, считает, что мы ни в коем случае не должны общаться и необходимо отбиваться от пацана всеми силами. Но другая — та, которая до сих пор вибрирует от волнения, даже рада, что нашлась причина спуститься вниз.

Вообще, чем больше я с ним пререкаюсь, тем быстрее забываются эти полгода. Как будто и не было разлуки и боли. Это ужасно, что я так легко прощаю. Какого-то черта верю его словам.

Но смысла все равно нет. Он слишком молодой для меня. Да и характер… Кто может выдержать подобную импульсивность? Вот завтра мы поссоримся, и он устроит какую-нибудь дичь, приревновав, например, к коллеге. Схватит меня за руку, увезет домой, не обращая внимания на светофоры, а потом выстрижет клок волос. Он же бешеный.

Ну, конечно-конечно. Так он и сделает. Легче всего уговаривать себя, придумывая небылицы, чем признать, что, будь Волкову хотя бы лет двадцать шесть, я бы сейчас не просто пошла с ним в ресторан, я бы побежала, теряя тапки.

Он прав, я действительно боюсь жить. Если человек делает тебя счастливым, разве не это самое главное? А Андрей делает. Вот я ходила все время хмурая и замкнутая, а как встретила его на олимпиаде, так не могу сердце успокоить, оно словно придурочное без устали танцует в груди танго.