Мой плохой мальчик

Именно его страстность и была главной причиной, почему я сошла с ума, позволив себе отдаться. И до сих пор это работает. Вот сейчас уламываю сама себя и горю во всех местах, вспоминая его настойчивость.

Спускаюсь вниз. Выхожу на улицу и не нахожу своего пакета.

Украли, наверное. А вот машина Волкова на месте. Как и он сам. Никто его не украл — стоит себе, подпирает бок тачки. Смотрю на него с замирающим сердцем, не зная, что делать.

— Ты не это потеряла, Жанн? — Открывает багажник, взглядом указывая на мой пакет.

Злюсь и бегу к его авто. Что это вообще значит? Что он такое придумал?

— Отдай мои продукты, Андрей. Сейчас же! Ты вор, что ли, не пойму?

— Отдам после того, как мы вместе сходим пожрать.

— Очень романтично, Волков.

— Как есть, по-молодежному.

Видя мое воинственное настроение, Андрей недовольно поджимает губы и захлопывает багажник прямо перед носом. Обходит тачку, садится за руль. Все было бы гораздо спокойнее, если бы он чуть меньше нравился мне внешне. А то сюрреализм какой-то, буквально тужусь, выжимая из себя ненависть.

— Вор и шантажист! — истерично дергаю крышку.

Не открывается.

— Сын твой где? — Выглядывает из окна и, похоже, блокирует из салона багажник.

Я не могу его открыть.

— Мой сын дома, ждет маму с курицей. А курица в машине одного малолетнего воришки.

— Ты врешь.

— С чего ты взял?

Качаю головой. Закатываю глаза. Театрально вздыхаю. Ну откуда он такой взялся? Ну есть же нормальные старые мужики! А меня угораздило. По моему виду догадался, змееныш, что сына дома нет.

— Вот и супер. Садись ко мне, Жанн.

— Мы, кажется, решили, что ты уезжаешь, — пытаюсь быть спокойной, а у самой внутри бурлит. — Открой багажник, студент Волков, сейчас же!

— А вот это удар ниже пояса! Я давно уже не твой студент, Жанна.

— Для меня ты всегда мой студент, — натягиваю на лицо улыбку, продолжая бессмысленно дергать багажник.

— Ну да, конечно. Отстань от моей машины.

Руки опускаются. Я так устала. Пульс бьется как сумасшедший, а все тело словно ватное. Мне этот негатив уже поперек горла. И главное, читает же меня как открытую книгу. Даже с Юрой вот этого не было, а у нас сын.

Откуда-то чувствует, гад, что я его хоть и посылаю, но как бы не совсем до конца. И он давит на эти кнопки, как профессиональный пианист на клавиши.

Цепляет, зараза, нужные струны. Вижу по глазам — догадался, что я все еще неравнодушна к нему.

— В общем, Жанна, заканчивай истерику, поедем в грузинский ресторан. Хочу хачапури, — говорит мне Волков, при этом высовывается из машины почти наполовину. Я так и пытаюсь открыть багажник, который, очевидно, в его крутой тачке блокируется изнутри намертво. На случай, если сумасшедшая баба вдруг решит украсть у него знак аварийной остановки, аптечку, огнетушитель, буксировочный трос или пусковые провода.

— Выпусти из плена мои продукты! Сейчас же!

— Ой, Жанна, ну хватит тебе. Утомила, ей-богу. Твои соседки уже за шторами попрятались и наблюдают. Неужели прикольнее жарить курицу самой, чем есть вкусный готовый ужин? Ладно меня не выносишь, но хачапури-то должна любить. Их все любят.

Ага, так не выношу, что стоит нашим глазам встретиться, как руки, плечи и грудь покрываются гусиной кожей.

Усмехнувшись, отхожу. Но все равно пыхчу от злости. Дую губы.

— Мы можем сесть за разные столы, Жанна Кирилловна. Ты, как девочка, у окна, а я, как уступивший тебе мальчик, в проходе.

Не двигаюсь с места. Дома одна, а в ресторане будет хорошая еда и приятная музыка. Никто в здравом уме от такого не отказывается. К тому же это не то чтобы пойти абы с кем. Это же Волков.

— Так и будешь стоять там как вкопанная? Ты же понимаешь, что я не открою тебе багажник?

— Я думаю.

— Думай быстрее, у меня уже живот к ребрам прилип.

— Он у тебя и был такой.

— Не правда, он был рельефным, а теперь плоский. Помнишь, ты его даже облизывала.

— Не сочиняй Волков, не было такого. — Конечно было, но кто же в этом признается? — Если я даже и поеду с тобой, Андрей, то это ничего не будет значить.

Тут я очень сильно пугаюсь. Сама от себя не ожидаю, но дыхание перехватывает. Потому что Андрей после моих слов исчезает внутри тачки. Какое-то мгновение я думаю, что он уедет. Обиделся. А потом он открывает пассажирскую дверь. Для меня.

Отпускает. Медленно иду, завязав пояс пальто потуже и уже довольно наигранно сжав губы в недовольной гримасе.

— А блондинку свою тоже в этот ресторан возил? — Ставлю одну ногу в салон, плавно опускаюсь на сиденье, подгребаю вторую.

— Вообще никогда не водил женщин в ресторан, Жанна Кирилловна. Лет мне сколько? Помнишь?

— Я каждую секунду жизни вспоминаю о том, сколько тебе лет, Волков. Прям ни на мгновение не забываю.

— Ну вот. Тебе должно быть приятно, что ты лишишь меня ресторанной девственности.

Не могу сдержать усмешку.

— Я там с мамой и папой был на их годовщину. Мне понравилось. Решил тебя угостить.

— Отлично, — вздыхаю, тяну ремень безопасности.

— Тогда поехали, мадам педагог.

Глава 38

— Все только на нас и косятся.