Мой проводник (СИ)

Не перегнул. Еще и не догнул. Оставалось надеяться, что этой дуре стало все предельно ясно.

Гермиона забежала домой, резко захлопнув за собой дверь и сползая по ней на пол.

Да уж, встреча прошла как нельзя лучше. Тем не менее, они во всем разобрались. Отлично.

Гермиона грустно ухмыльнулась, ощущая, как что-то душит ее изнутри.

“…ты грязная”

“Стеф действительно мне нравилась”

“…никогда не захочу”

“…поцелуй был только из-за алкоголя”

Душащее чувство отпустило, когда из глаз, о, Мерлин, таких уставших глаз, потоком хлынули слезы, стекая по шее и попадая за воротник. Гермиона даже не успела проанализировать свои чувства, как ответ пришел сам собой.

Ей было больно.

Боль раздирала грудную клетку, заставляя выть в голос, заставляя руки дрожать, заставляя сердце истекать кровью.

Не те чувства, которые должны быть, да? Не после того, как поставлены все точки с человеком, который тебе безразличен, верно?

Безразличен же?

========== Глава 10. ==========

И все же он перегнул.

Первая мысль, посетившая светловолосую голову после пробуждения, была именно такой. К своему удивлению Драко почувствовал нечто, что не испытывал уже очень давно — стыд и сожаление в одном флаконе. Как бы не было непривычно это признавать, но он был готов забрать свои слова обратно. По крайней мере выразить их в более мягкой форме.

Да и врать бы не стал. Про поцелуй, и что он ничего не значил. Что Драко его даже не помнил. Просто не упоминал бы его и все. Потому что ей вовсе не обязательно знать, что он помнил ее губы.

Даже до сих пор чувствовал их вкус, тепло, влагу, их самоотверженный ответ. До сих пор ощущал ее прикосновения. До сих пор мурашки бегали по его телу при этих воспоминаниях.

Но, если когда-либо Грейнджер об этом узнает, он сразу себя убьёт. Или ее убьёт. Или их обоих. Он решил действовать по ситуации. Поклялся.

А Стефани и вправду хорошая, она ему нравилась. Даже несмотря на то, что у неё были до тошнотворности прямые волосы. Возможно, у них бы что-то могло получиться. Если бы не эта кудрявая бестия. Стояла там в своей обтягивающей юбке, несла гребаную чушь про какие-то там заболевания, а глаза так и горели злорадством и ненавистью. Ревностью? Возможно. Она и не отрицала. Но и не подтвердила. Это бесило. И немного возбуждало, если честно.

Ему понравилось. Смотреть в эти глаза. Они прожигали. Интриговали. Гребаный карий омут, в который хотелось окунуться с головой и захлебнуться там к чертовой матери. Надо бы ещё привести домой девушку и позвать Грейнджер. Должно быть весело.

Интересно. Он только что мысленно назвал это место домом. Ладно, он сможет себе это простить когда-нибудь. Наверное. Не сегодня. Но здесь и вправду было неплохо. Только из-за телевизора.

Надо бы позвать Грейнджер на ужин. Сгладить негатив от последней встречи. Расстаться на позитивной ноте. Сделать это просто потому, что прошлый Драко ни за что бы этого не сделал. Потому что нельзя общаться с грязнокровкой. А сейчас все можно. Ей, наверное, все же нельзя. А ему можно, поэтому он пригласит. Скорее всего. Но только если она сама придёт. Он ее искать не будет. Точно, так будет неплохо. Неправильно, конечно, но не все сразу.

Надо рассказать Блейзу, он все же обещал. Да и сам он не справится с этими непонятными эмоциями. А все из-за Грейнджер. Ненавидит эту дуру. Сколько можно его спасать. А потом тут же топить своими юбками и глазами. А ещё шеей. Вот ей особенно сильно.

Ну и хрень у тебя в голове, парень.

***

Утро Гермионы началось с того, что ей еле-еле удалось открыть глаза, так они отекли после вчерашних слез. Стоя перед зеркалом и напоминая себе монгола после пьянки, она смотрела себе прямо в узкие глаза и торжественно поклялась, что это был последний раз, когда она плакала из-за Малфоя. Второй раз за последние две недели! Да она даже в школе столько не ревела, один раз только, на втором курсе, когда тот впервые назвал ее грязнокровкой. И то не плакала, просто была близка к этому. Старость наступила? Что за излишняя чувствительность?

Он каким был, таким и остался. Ничего так и не изменилось. За всю свою школьную жизнь она слышала от него в разы больше оскорблений, чем за вчера, что же раньше так бурно на них не реагировала?

Наверное, потому, что раньше он никогда ее не целовал. Не прикасался. Не вызывал никаких эмоций, кроме гнева, отвращения, презрения. Вот что изменилось.

Как, черт возьми, презрение и гнев переросли в жалость, а потом…в симпатию? Если можно так назвать то, что он не выходил у нее из мыслей и из снов. Да, будем называть это симпатией. Довольно приемлемо.

Гермиону взяла злость. Отличное начала дня, девочка. С осознания того, что Малфой тебе нравится, не начинался еще ни один день. Сообщите в газеты, будьте добры. Героине войны небезразличен Пожиратель Смерти. Достойно первой полосы.