Мой проводник (СИ)

— Гермиона. Раз уж дальше пойдет неофициальный разговор, позволь мне так тебя называть. Я не ожидал от тебя такого плохого отношения к Министерству, но здесь работают добросовестные ребята, к тому же совсем не дураки. Ты думаешь, я не знаю о вашем с мистером Малфоем времяпровождении? Знаю. Так же, как и знаю про мистера Забини, мистера Нотта, мистера Гойла и мисс Паркинсон. Минерва любезно сообщила мне про неосторожность Визенгамота, который оставил мистеру Малфою такую чудную лазейку. Но вот я в суд не сообщил.

— Оу… — выдавила Гермиона, не зная, куда девать глаза.

— Хочешь знать, почему? Я верю в этого парня. Особенно после того, как им занялась ты. К слову, мы сняли наблюдение с его квартиры, когда он стал видеться с той девушкой-маглом. Решили, что он уже на верном пути исправления. К тому же, мы полностью доверяем тебе и понимаем, что ты не допустишь того, чтоб он с этого пути свернул. Конечно, мы все еще проверяем его квартиру на предмет магических действий, так что верно делаешь, что аппарируешь не из квартиры. Иначе бы я больше не смог его прикрывать от суда, так как именно они наложили на квартиру Оповещающие чары.

— Кхм, что ж, — откашлялась отчаянно-пунцовая Гермиона. — Спасибо, министр. Ему и правда было необходимо чувствовать поддержку того, кто принадлежит его дому.

— Ты ему дала больше, чем простую поддержку. Хотя я тебя искренне не понимаю, если честно. Я бы многое отдал за такого друга, как ты, Гермиона. Поэтому, пожалуйста, сообщи ему про Нарциссу. На тебе не должен сработать закон про гонца, принесшего плохую весть.

Ах, если бы вы знали, Министр, насколько далеки от истины.

— Я сделаю это, Министр. Когда похороны? Где? Что мне сказать Малфою?

— Оу, тут, боюсь, я помочь ничем не смогу. Ему запрещено посещать наш мир и связываться с кем-либо отсюда, а его приход на похороны нарушит все запреты, наложенные на него.

— Но, Кингсли! — возмущенно задохнулась Гермиона. — Это же его мама! Как вы можете?! Неужели нельзя сделать исключение?

— Гермиона, ты не хуже меня знаешь, что все решения суда подкреплены чарами. Боюсь, этих похорон он просто не переживет, просто потому, что вынужден будет находиться в магическом мире дольше десяти минут. В течение первых десяти минут за ним должны прибыть мракоборцы, которые его схватят и доставят в Визенгамот. Там с него снимут чары и отправят в Азкабан. Такой вот хитрый способ наказания.

— Так давайте снимем эти чары!

— Это может сделать только член Визенгамота. Сомневаюсь, что кто-то из них разжалобится и посочувствует бывшему Пожирателю Смерти. Пусть они и согласились дать ему шанс на искупление грехов, все же, он никого не убил, но Черная метка сама по себе не даст им пойти ему навстречу, не сейчас, когда он только-только начал реабилитироваться в их глазах. Ты ведь понимаешь, что они спят и видят, как он провалит задание.

— Неужели вы не понимаете, что можете сделать только хуже, не пустив его на похороны? Он же озлобится на вас еще больше! Как вы можете дать ему шанс уйти с пути исправления?!

— Гермиона, давай так. Я соберу Визенгамот сегодня же вечером, выставлю этот вопрос на обсуждение. Решение отправлю завтра утром с совой.

— Я уверена в вас, министр Бруствер. Большое вам спасибо! Я могу идти?

— Конечно, мисс Грейнджер. Передавайте привет мистеру Малфою.

— Пожалуй, воздержусь от этого.

— В принципе, правильно.

Гермиона неслась по темным, мрачным коридорам Министерства Магии, едва сдерживая слезы. Она забыла про Г.А.В.Н.Э., про свои клятвы ни за что не приходить к Малфою, она забыла про все. Просто бежала как можно быстрее. К нему.

Он обязан знать. Пусть он возненавидит ее после этого, плевать. Он должен знать. Это его мама.

***

Драко с комфортом расположился на диване, с интересом читая «Сагу о Форсайтах». И почему большинство магловской литературы базируется на запретной любви? Ему больше всех было жаль Сомса Форсайта. Так вожделеть, так любить, так мечтать о девушке, зная, что никогда не станешь любимым ею. Даже несмотря на то, что она — его жена. Блаженная какая-то, если честно. Влюбиться в сраного архитектора, когда рядом богатый, влиятельный муж, который в ней души не чает. Вот уж загадочная сучья женская натура.

От анализа классического произведения Британской литературы его отвлек торопливый стук в дверь. Он буквально кричал о том, что посетитель нервничает и страстно стремится попасть в квартиру. Со вздохом отложив книгу, Драко поднялся и подошел к двери.

На пороге стояла она. Гребаная Ирэн Форсайт, влюбленная в никчемного рыжего Босини.

Растрепанные волосы, еще больше, чем обычно, сбившееся дыхание, словно она быстро бежала долгое время, опечаленный взгляд. Что-то случилось. Беспокойство холодной скользкой змеей заползло в душу.

— Грейнджер, за тобой дементоры гонятся? — Малфой удивленно поднял брови.

— Я могу войти? — все еще тяжело дыша, тихо спросила Грейнджер. — Нам нужно поговорить.