Мой пушистый фамильяр

— Ваше высочество, — продолжила я слащавым голосом. — Вы, конечно, большая величина в своем королевстве, о чем вы мне почему-то сообщить забыли, но вы, вообще-то, еще мой фамильяр. И до той поры, пока эти великие маги не найдут способ вас расколдовать, вы будете находиться при мне. А с них надо взять клятву о молчании, чтоб ни одна собака не узнала, в каком виде вы во дворец вернулись.

И рявкнула так, что Пушистик зажмурился:

— Ясно, ваше высочество?

— Ясно, — вместо Пушистика ответил Мерлинд. — Ведьма права. Сейчас вы все дадите мне, как дворцовому магу, клятву о молчании, после чего мы выделим его высочеству комнату в западной башне, где он и поживет до проведения ритуала.

— Слава богу, хоть один разумный человек нашелся, — проворчала я, не глядя на своего фамильяра.

 Я и дальше на него не глядела. Ни пока маги клятву давали, ни когда он о наших приключениях рассказывал, всячески превознося мои заслуги в его спасении, ни когда нас в башню вели. А когда нас завели в большую светлую комнату с окнами на все стороны света, я завалилась на кровать и закрыла глаза. Видеть этого лгуна не хотелось. Я тут из-за него жизнью рискую, а он, понимаете ли, вдруг принцем оказывается. Такой дурой я себя давненько не чувствовала.

— Василинка, — услышала я виноватый голос фамильяра. — Не сердись. Прости. Просто мне…

Он замолчал.

— Что? — пробурчала я.

— Стыдно мне было, — тихо проговорил Пушистик.

— Чего стыдно? — я по-прежнему лежала с закрытыми глазами. Не хотела видеть этого обманщика. — Что ты — принц, а вынужден подчиняться какой-то иномирной девчонке?

— Нет. Что я — принц, а так глупо попался ведьме на крючок.

Помолчал немного и тихо закончил:

— А тебе я готов подчиняться вечно. До конца моих дней.

— Что? — от неожиданности я открыла глаза, села, уставившись на оказавшегося прямо передо мной фамильяра и встревожено спросила: — Ты думаешь, маги не сумеют тебя расколдовать? Но ты же слышал: они ведут подготовку к ритуалу, значит, они знают, что нужно сделать.

— Ты не поняла, — перебил меня Пушистик. — Маги меня расколдуют. Но даже став принцем, я готов тебе подчиняться, Василинка. Потому что я…

— Молчи! — испугано вскрикнула я, и фамильяр подчинился. — Антрон, ты сейчас выбит из колеи, ты взволнован. Наговоришь сейчас, чего попало, а потом сам жалеть будешь. Ты — принц, а я — обычная ведьма, да еще и иномирная. Ты мне благодарен за то, что я тебе помогла. Сейчас ты мой фамильяр, поэтому тебе со мной легко. У нас связь. А когда ты станешь человеком, связь прервется, и ты меня быстро забудешь. У вас во дворце девушки-то, наверное, одна другой краше, верно?

Пушистик помолчал, потом сказал:

— Ты права, Василинка. Ты опять права.

И отплыл от меня к окну. А я чуть не расплакалась, так погано стало у меня на душе. Да, я любила своего фамильяра. И не один раз мечтала, как станет он человеком, и будем мы жить с ним в любви и согласии до скончания наших дней. Но я не думала, что он окажется принцем. А принцу я нужна сейчас, как хозяйка, с которой его связал ритуал. А нужна ли ему будет лесная ведьма, когда он станет человеком, и все принцессы мира захотят выйти за него замуж? Сомневаюсь.

Я помолчала, справляясь с эмоциями, а потом сказала, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и равнодушно:

— Я устала. Давай спать.

Антрон не ответил, и я, закусив губу, чтобы не дать волю рвущимся наружу чувствам, нырнула под одеяло.

Глава 23

Я стоял у окна…

Боги, какая глупость. Я давно уже не стою нигде, кроме стола, и то только когда обедаю. Но за прошедший год так и не привык к своему нынешнему положению. И по-прежнему выражаюсь, словно я человек, а не странный фамильяр лесной ведьмы.

Я висел у окна…

Тоже глупо звучит, да? Словно я игрушка, которую повесили для украшения комнаты.

Но да. Я и есть игрушка. Игрушка для ведьмы.

Для первой ведьмы, той, которая меня заколдовала. А для Василинки я игрушкой никогда не был. С первой же минуты, как узнала она, что я — человек, она заботилась обо мне, как о человеке. Оберегала в минуты опасности, помогала, когда мне было трудно. Хотя, это я — фамильяр, и это я должен был все это делать для нее.

Василинка, любовь моя. Сейчас, когда остались считанные часы до моего возвращения в человеческое тело, я мог себе сознаться: да, я полюбил ее, лесную ведьму, иномирную девчонку, столь много для меня сделавшую. Полюбил за характер веселый, за доброту и за вспыльчивость, за храбрость безрассудную и за пугливость, за то, что оказалась она верным и чутким другом. За то… да стоит ли перечислять? Я люблю ее просто за то, что она — есть. И если она уйдет из моей жизни, мне будет очень плохо. Я не знаю, смогу ли я без нее жить. И можно ли будет назвать жизнью это тусклое существование вдали от любимого человека.

И она тоже любит меня, я это чувствую. Но любит она, увы, не принца, а милого Пушистика, своего фамильяра. Для него, а не для принца, она готова была рискнуть жизнью, терпя лишения и преодолевая опасности во время своего путешествия. А вот сможет ли она полюбить принца?