Мои путешествия

Наконец наткнулись на истлевшее дерево — на гроб. Возле него нашли ржавые, но хорошо сохранившиеся кузнечные инструменты: кувалду, молотки, щипцы, конские подковы. Изучая все это, мы разочарованно поглядывали друг на друга. Мы-то надеялись найти клад и уже планировали, на что потратим драгоценности. Было единогласно решено купить морскую шхуну, а то и судно, какое было в нашем рыболовецком колхозе. И отправиться в дальние страны, обязательно в Индию и Африку. Все мы бредили путешествиями и приключениями. Меня заранее назначили капитаном. Боцманом у меня, как самый сильный и смелый, был Мишка Кислых. Остальных мы брали матросами.

Где вы сейчас, мои матросы? Толька Комиссаров погиб в армии, Шурка Рыбальченко умер. Об остальных я не знаю ничего — как живут, чем занимаются?

Как же мы были разочарованы, что наткнулись не на золото и серебро, а на обыкновенные, никому не нужные железяки! Таких у нашего колхозного кузнеца, Васьки Байбая, полно в кузне и во дворе дома валяется.

Что нам оставалось делать? Решили точно разузнать про эту могилу у колхозного сторожа, деда Ларьки. Он старый, наверное, больше всех знает про нее. У нас в деревне, что бы ни случилось, все идут к древнему сторожу за советом.

Я, Мишка и Колька пошли на бахчу к деду Ларьке, а остальные остались пасти коров. Яму прикрыли, замаскировали ветками и травой.

На бахче дед спал в своем соломенном курене. Не вылезая из своего укрытия, он сказал нам, чтобы мы выбрали самые спелые дыни и арбузы. Он был добрым, этот древний дед, и никогда не гонял нас, когда мы воровали дыни и арбузы. Он знал, что мы все равно стащим.

Каково же было изумление деда, когда он узнал, что мы пришли не за арбузами и дынями. С кряхтением и стоном он вылез из куреня. Ворча на свои старые годы, сам достал из-под соломы полосатый тяжелый кавун. Только дотронулся до него ножом, он с хрустом разломился на две части: спелый-спелый, засахарившийся, все семечки черные. Каждому дал по скибке арбуза и стал расспрашивать, чьи мы будем, кто наши родители.

Когда я сказал, что я сын Филиппа Конюхова по кличке Кочеток — а в нашей деревне больше называли друг друга по кличкам, — он сразу вспомнил моего отца. Тот был еще пацаном, когда дед Ларька уже стерег бахчу и поймал его, когда тот воровал арбузы. Начал выспрашивать фамилию, отец быстро нашелся и назвался Непытаем. И потом его еще долго дразнили этим именем.

Такие же примерно случаи вспомнил дед про Колькиных и Мишкиных родителей.

Мы начали понемногу переключать дедову память с наших родителей на то, что он знает об этой могиле. Он сказал, что однажды, еще при царе, прошел здесь цыганский табор. В нем умер кузнец, и его похоронили на этом самом кургане. Мы поняли, что нашли могилу кузнеца и его вещи.

Тайна кургана

4 февраля 1991 года

У деда глаза горели при воспоминании о кургане. Оказывается, в молодости и он хотел раскопать его. Работал по ночам с приятелями — втроем. Утром уходили домой, а вечером приходили снова. Но каждый раз яма, которую выкапывали за ночь, была засыпана. Так и не смогли они узнать тайну кургана.

Но нам дед подсказал, что копать надо не сверху, а сбоку — тоннелем. Скифы хоронили своих царей не в ямах, а насыпали шлемами землю на тело, и получался высокий курган.

Мы решили засыпать все, что выкопали, и начали по совету деда Ларьки копать тоннель. Так было интересней и легче. Не надо было землю поднимать наверх. Мы ее просто выгребали, как суслики из норы.

Через несколько дней мы наткнулись на то, что искали: лопата ударилась о металл. Мы нашли большое золотое блюдо, золотые кольца, небольшой золотой кувшин. Все эти вещи припрятали в колхозном винограднике. Еще покопали немного, но больше ничего не нашли. Да и желание пропало рыться глубже. Все только и говорили о том, как и куда денем золото.

Решили, что надо посоветоваться с кем-то из взрослых, чтобы он все это продал, а нам бы дал деньги на покупку шхуны. Всех из нашей деревни перебрали, но никто не подходил на роль продавца: этот пьяница — нельзя доверять, тот болтун — всем расскажет, тот трус, и так далее. И тут вспомнили, что недавно в деревне объявился мужик лет сорока — после тюрьмы приехал к нашей вдове тете Клаве и жил с ней. Он был такой бойкий, знал много песен про тюрьму и воров. Мы часто слушали его, когда по вечерам он сидел на лавочке возле ворот и играл на гитаре. Нам нравилось слушать песни про Магадан. Тогда не редкость была, что кто-то сидел в тюрьме, такие были и на нашей улице. Но никто не пел песен и не разговаривал по-дружески с пацанами, как этот дядя Гриша.

Вот мы и решили все рассказать и показать ему. Но дядя Гриша не только не помог купить шхуну, его и самого след простыл, как только мы принесли ему «посуду». Он только спросил: «Все принесли?» Мы ответили, что все. «Хорошо, ребята, — сказал он, — только никому не говорите и ждите. Я все это продам и куплю вам хороший корабль, на котором вы доплывете не только до Африки, но и до Америки».