Мои путешествия с Кларой Хюммель

— Та-ак, дорогая. Ты у меня, оказывается, в шоке, в самом настоящем. Где у тебя в поясе это снадобье?..

Леандра ничего не ответила.

Силы святые, мы ж там запросто бы остались. И никакая магия б не помогла. А-а-а-а, как же мама? Папа? Зигмунд с Крокордилией?!..

— Осмелюсь ли я предложить…

— Помоги снять ученицу с седла. И, кстати, может представиться, гном.

— Нет! Нет! Только ей, спасительнице моей, прекрасной деве, назову я прозвище своё! И только она сможет разрешить меня от клятвы! — Когда ты успел поклясться, почтенный? — искренне изумилась Клара.

— Всякий гном, спасённый прекрасной девой, в миг спасения своего молчаливо клянётся всем подземным богам, рудных и золотых жил властителям, даёт нерушимую клятву, что будет верен спасительнице своей до того мига, пока долг свой не искупит — и после того такоже, как совесть его повелеть соизволит! — настаивал баритон.

— Ты дал клятву без слов? Никто не выступил свидетелем?

— Как это «никто»? — теперь уже гному настала очередь изумляться. — Великий Граннар, Первый Гном, слышал мою клятву! Он всё слышит, если его попросить, даже помысленное, а не только лишь сказанное!

— Ну, хорошо, — не стала спорить Клара. — И как же долго длится этакое… гм… служение?

— Пока не будет исполнен долг!

— Но кто решает, когда именно он исполнен? — чародейка не уступала гному в упрямстве. — Наверное, э-э-э, спасительница?

Леандра слушала и не слышала. Слова вплывали в сознание лёгкими призрачными облачками, сливались, вновь разделялись, а потом вдруг рушились вниз, на самое дно памяти, становясь суровыми, несокрушимыми монолитами.

«Служить спасительнице», «даёт нерушимую клятву», «пока не будет исполнен долг» …

Ой…

Пляшущие облачка вдруг явили ей родную Долину, знакомую улицу, родительский дом. Все высыпали встречать её, Леандру, — но рядом с ней вышагивает — ай! караул! спасите-помогите! — совершенно нагой гном, обвитый чёрными ветвями псевдодрева, волочащимися за ним, словно обрывки плаща.

И при этом гном церемонно вёл Леандру под руку, нимало не смущаясь собственной наготы, напротив, чопорно кланяясь обратившимся в соляные столпы соседям.

Леандра охнула и зажмурилась.

— Что, что такое? — разом кинулась к ней Клара.

Леа только и смогла, что простонать.

— Так. Голову ей приподними, почтенный.

Скрип пробки, резкий запах эликсира, глоток, горло обжигает, Леандру сгибает в приступе жестокого кашля.

— Что смела дать ты ей за вредоносный яд?! — вдруг загремел гном.

— Спокойней, торопыга! — приязни в голосе Клары вдруг резко поубавилось. — Уж коли ты заговорил стихами… тьфу! Да убери ты руки! Пока я их тебе не отрубила!..

— Спасительнице причинён был вред сугубый!..

— Какой вред сугубый, балда?! — потеряла терпение чародейка. — Противошоковое и общеукрепляющее. Видишь, глаза уже открыла?

Леандра поняла, что лежит на плаще, впопыхах брошенном на твердь Межреальности, а над ней нависают два встревоженных лица — госпожи мастера Хюммель и…

Гном был молод. Каштановая густая борода не спускалась до пояса, не достигала даже середины груди, вместо этого будучи аккуратно и не без претензии на элегантность подстрижена. Знаток классических канонов нашёл бы его нос несколько широковатым, глаза — несколько глубоковато посаженными, а брови — несколько густоватыми.

Зато подбородок — сильный и волевой, зато с черепа хоть сейчас лепи гипсовую голову для рисования, а торчащие из-под запасного плаща руки, судя по объёму тех самых мускулюсов, годятся как ломать подковы, так и повергать в жгучую зависть ученика Юлия.

Гильдия Парфюмеров, извечные законодатели мод и манер в Долине, при виде низкорослого воителя, скорее всего, скривили б губы; однако, однако, однако…

— Спасительница! — возопил гном, бухаясь подле Леандры на одно колено. — Прекрасная дева, я, Тулнар сын Торрила, поклялся пред великим богом моего народа, Граннаром, что буду служить тебе, оберегать от всякого зла, покуда не будет исполнен долг чести моей!..

— Чего? — слабо выдавила Леандра, по-прежнему не слишком понимая, что происходит. — Куда служить?.. кому?.. зачем?..

— Ты спасла его, — пришла на помощь Клара. — Похоже, после этого сей достойный гном — кстати, из какого ты мира? Язык Долины ты знаешь отлично! — провозгласил себя твоим, гм, рыцарем. Не видала в «Дне миров» такую книгу — «Ивангое»?

Леандра сейчас не вспомнила б не только загадочное «Ивангое», но и собственный букварь. Да что там букварь! — не вспомнила бы и журнал последних новинок макияжа от Тамми Каэтано де Альба, молодой, но стремительно набиравшей популярность волшебницы из Гильдии Парфюмеров; папа предсказывал Тамми большую будущность[34].

— Оставь её со своими клятвами, — нахмурилась Клара. — Стой смирно, дай раны обработать, не вертись!.. И вообще, а что, если, э-э-э, дева-спасительница скажет — уходи, мол, я в тебе не нуждаюсь? Леандра! Сколько ждать-то ещё! Эй, госпожа интерн!

Госпожа интерн трясущимися руками наконец подала потребное.