Мои ранние годы. 1874-1904

Выяснилось, что в течение нескольких недель, проведенных мною в плену, мое имя на родине не сходило с уст. Моя роль в вызволении локомотива бронепоезда была сильно преувеличена железнодорожниками и ранеными, которые благополучно вернулись домой. Слетевшиеся в Эсткурт корреспонденты переправили историю в Англию, очень ее раздув и расцветив. Поэтому газеты взахлеб славили мой подвиг. Пришедшая на пике всей этой шумихи новость о моем спасении, после девятидневного тревожного ожидания и слухов о поимке, вызвала новую волну панегириков. Юности надобна Авантюра. Прессе надобен Ажиотаж. Я изведал и то, и другое. На время я стал знаменитостью. После ряда военных поражений, часто необходимых для хорошей встряски, Англия пребывала в унынии, и известия о том, что я перехитрил буров, вызвали ни с чем не сообразный восторг. Неизбежно последовала реакция, и к потоку славословий примешалась струя столь же незаслуженных поношений.

Вот, к примеру, газета «Трут» от 23 ноября:

…Состав опрокинулся, и мистер Черчилль якобы воодушевлял бойцов призывом: «Будьте мужчинами!» А что же делали офицеры, командовавшие этим отрядом? И разве мужчины вели себя не по-мужски? Могли ли боевые офицеры допустить, чтобы журналист «воодушевлял» их подчиненных?

«Феникс» (ныне не существует) от 23 ноября:

Весьма возможно, что в сражении у бронепоезда мистер Уинстон Черчилль спас какого-то раненого. Также возможно, что он подхватил ружье и выстрелил в бура. Но встает вопрос: как он оказался в бронепоезде? Он никакого права не имел находиться там. Хоть он некогда и служил в Четвертом гусарском, сейчас он не военный и, я слышал, больше не сотрудничает с «Морнинг пост». Значит, одно из двух: либо тот, под чьим началом был этот злосчастный бронепоезд, преступил долг, пустив мистера Черчилля пассажиром, либо сам мистер Черчилль взял на себя смелость проникнуть туда без разрешения, став обременительным довеском к тяжелому грузу забот, который лежал на командующем операцией…

С поразительным хладнокровием, учитывая, что речь шла о плененном соотечественнике, чья судьба еще не была определена, «Феникс» продолжал:

Мы искренне надеемся, что мистера Черчилля не расстреляют. В то же время трудно будет осудить бурского генерала, отдай он такой приказ. Гражданские лица не имеют права находиться на поле боя с оружием. В франко-прусскую войну всех гражданских, захваченных с оружием, немедленно расстреливали, и едва ли можно ожидать, что буры окажутся гуманнее цивилизованных французов и германцев…

«Дейли нейшн» (тоже уже не существует) от 16 декабря:

В военных кругах побег мистера Черчилля не считают ни блистательным, ни достойным деянием. Его захватили в бою, и он наверняка, как и офицеры, пользовался правами и послаблениями, предоставляемыми военнопленным на определенных условиях — с обязательством вести себя смирно. Он, однако, предпочел пренебречь словом чести, и не следует удивляться, если власти Претории будут принимать более жесткие меры для предотвращения подобных инцидентов…

И наконец «Вестминстер газетт» от 26 декабря: