Мой родной знакомый (СИ)

Джинни лишь закатила глаза и покачала головой. У нее не было ни сил, ни желания переубеждать Гермиону. Ее беременность и домашние заботы отнимали всю ее энергию, и спор с Грейнджер не входил в ее планы.

В конце концов, Гермиона может оказаться и права. Одному Мерлину известно, что в голове у этого нахального блондина.

Грейнджер полдня готовилась к встрече с Драко, хотя один момент, на который ей указала здравомыслящая Джинни, несколько портил общее впечатление. Малфой не уточнил, где будет ужин, во сколько он будет, стоит ли ей прийти на место самой или он зайдет за ней? Это приглашение настолько вскружило ей голову, что о самом главном Гермиона задумалась далеко не сразу.

Она битый час рассматривала себя в зеркале. Наконец, нашелся повод надеть ее любимое платье, которое до этого было удостоено выхода в свет всего единожды — на благотворительный прием в Министерстве, когда ее объявили новым заместителем министра. Темно-алое, почти до щиколоток, с асимметричным подолом, глубоким вырезом на спине и соблазнительным разрезом вдоль правого бедра, сквозь который выглядывала ее тонкая ножка, когда она делала шаг. Грейнджер блистала в тот вечер, и ей хотелось блистать и сегодня. Показать Малфою, от кого он отказывался все это время. Маловероятно, что он захлебнулся бы слюной при виде нее, но Гермиона определенно произвела бы на него впечатление.

Только вот не судьба была этому платью украшать свою хозяйку в этот вечер. Потому что Драко Малфой так и не объявился.

Гермиона просидела в гостиной полвечера, ожидая звонка в дверь. А когда взгляд упал на настенные часы, она поняла, что в очередной раз побыла дурой, доверилась, а в ответ получила привычное «ничего».

Она вспоминала реакцию Джинни, ее снисходительную улыбку и печальный взгляд. Подруга ведь предупреждала ее, оказалась гораздо умней. И теперь Гермиона могла злиться только на себя, винить только себя за то, что понадеялась, бездарно потратила вечер и в очередной раз осталась ни с чем.

Грейнджер даже не хотелось плакать. Она была словно выжатый лимон — в ней будто не осталось ничего, только пустота.

Массивные серьги со звоном полетели в шкатулку, платье было небрежно брошено на диван.

Гермиона долго смотрела на собственное отражение в зеркале ванной и задавалась вопросом: когда же она, наконец, перестанет лицезреть эту несчастную физиономию перед собой? Наступит ли этот день, когда она будет счастлива?

Она уже слабо в это верила.

Грейнджер долго стояла в душе, смывая с себя прошедший бесполезный вечер, натирая мыльными руками накрашенное лицо, будто норовя добраться до мозга и как следует отмыть и его тоже, вычистить всю дурь.

Но от этого не отмоешься.

Зачем было оставлять эту записку? Заводить разговор о разводе? Чтобы уложить меня в постель?

Гермиона почувствовала себя шлюхой. Однажды она уже испытала похожее чувство, когда переспала со знакомым Гарри, которого на тот момент знала всего сутки. Тогда она долго ненавидела себя за это. Но сейчас ненависть была настолько огромна, что Грейнджер чуть не тошнило от самой себя.

Она дала ему за пару правильных, нужных ей фраз, как легкодоступные девицы в клубах дают за пару коктейлей.

Наверное, более мерзко она себя никогда не чувствовала.

«Малфои не разводятся!» — кричала ей Джинни.

И Грейнджер полная дура, если и впрямь надеялась, что он расстанется со своей драгоценной женушкой.

На следующий день она, как побитая собака с до ужаса жалобным взглядом, приковыляла на Гриммо к подруге.

Миссис Поттер сразу все поняла. Она не задала ни единого вопроса, лишь налила им обеим чаю, выставила на стол кучу сладостей и как ни в чем не бывало защебетала о будущем ребенке, токсикозе и спорах с Гарри по поводу цвета стен в будущей детской. И это было лучшим решением.

За это Гермиона была благодарна Джинни как никогда. Рыжая могла бы тысячу раз упрекнуть ее, бросить ей пресловутое «А я ведь тебе говорила!», но она не сделала абсолютно ничего, всем своим видом демонстрируя, что мир не рухнул, жизнь продолжается, а проблема Гермионы и вовсе не имеет значения. Если бы еще и Джинни стала сокрушаться о несправедливости и скотском поведении Малфоя, то Гермионе было бы только хуже. Это безразличие со стороны подруги напоминало о том, что Драко Малфой — не проблема номер один в мире, и есть вещи гораздо важнее, чем его мерзкая персона.

— Хотя, может с ним что-то случилось? — внезапно пролепетала Гермиона, когда Джинни все-таки спросила ее о прошлом вечере, почувствовав, что Грейнджер готова рассказать все, не ударившись в истерику.

— Да лучше бы случилось! На одного мудака в мире стало бы меньше!

Гермиона цокнула языком. В отношении Драко Джинни никогда не выбирала выражения.

К счастью для миссис Поттер, этому спору не дано было продолжиться, так как в кухне появился Гарри, а вместе с ним высокий светловолосый незнакомец, на вид чуть старше всех присутствующих.