– Разве вы не говорили сами, что Эджертон знает тайну и не хочет сообщить ее? и неужели вы не знаете, что это такой человек, который никогда не простил бы мне неблагоразумия, виновником которого был он сам? Прелестный мой друг, я скажу вам более: Одлей Эджертон, заметив мою возростающую дружбу с вами, сказал, с обычной сухостью, составляющею неотъемлемую принадлежность всякого совета: «Рандаль, я не прошу вас прекращать знакомства с маркизой, потому что знакомство с подобными женщинами служит к приобретению светского обхождения и образованию ума; но заметьте: очаровательные женщины опасны, а маркиза ди-Негра – женщина очаровательная.»
Лицо маркизы вспыхнуло. Рандаль продолжал:
– «Ваша прекрасная знакомка (я все еще повторяю слова Эджертона) старается узнать убежище одного из своих соотечественников. Она подозревает, что мне известно это убежище. Быть может, она будет стараться узнать о нем через вас. Легко может статься, что случай предоставит вам требуемые ею сведения. Берегитесь открыть эту тайну. По одной подобной слабости я стану судить о вашем общем характере, Тот, от кого женщина может выпытать тайну, никогда не будет годен для публичной жизни.» Вследствие этого, неоцененная маркиза, допустив даже предположение, что мне известна эта тайна, вы не оказались бы истинным и преданным мне другом, еслиб стали просить меня открыть вам то, что ставит в опасное положение все мои виды на будущность. Потому что, прибавил Рандаль, с мрачным выражением на лице: – потому что я до сих еще пор не могу стать отдельно и твердо: я все еще
– Но, мне кажется, есть средство, отвечала маркиза ди-Негра, не отступая от своего намерения: – есть средство сообщить это сведение, устранив всякую возможность для мистера Эджертона приписать наше открытие вашему участью, и хотя я не смею просить вас более об этом предмете, но во всяком случае должна присовокупить следующее: вы убедительно уговариваете меня принять руку вашего друга. По видимому, вы принимаете искреннее участие в этом деле, и вы ведете его с таким горячим усердием, которое показывает, как высоко вы цените счастье своего друга. Я не приму его руки до тех пор, пока не краснея могу вспоминать о моих денежных средствах, до тех пор, пока приданое мое не будет у меня в руках; а это тогда может случиться, когда совершится брак моего брата с дочерью того, кого я отыскиваю. Поэтому, ради вашего друга, подумайте хорошенько, каким образом можете помочь мне в первом приступе к этому союзу. Мой брат нисколько не опасается за успешное окончание сватовства, лишь бы только узнать, где скрывается молодая невеста.,
– И вы не иначе выйдете за Франка, как получив сначала приданое?
– Ваши убеждения произвели на меня сильное впечатление в пользу вашего друга, отвечала Беатриче, поникнув взорами.
В глазах Рандаля сверкнула молния. На несколько секунд он оставался безмолвным и в глубокой задумчивости.
– Прекрасно, сказал он, медленно поднимаясь с места и надевая перчатки: – для окончательного примирения моей чести с обещанием помогать вам в ваших розысках, вы должны теперь сказать мне, не имеете ли каких нибудь злых умыслов против того, кого вы отыскиваете?
– Злых умыслов! мы хотим возвратить ему его богатство, его почести.
– Вы так сильно овладели моим сердцем, что одушевляете меня надеждой споспешествовать счастью двух друзей, нежно мною любимых. С особенным тщанием буду узнавать, не скрывается ли между известными мне людьми человек, которого вы ищете, и если найду, то основательно обдумаю, каким образом навести вас на его следы. Между тем, перед мистером Эджертоном, чтобы не было произнесено ни одного неосторожного слова.
– В этом вполне надейтесь на меня: ведь я женщина светская.
Рандаль подошел уже к дверям. Он остановился и с беспечным видом снова начал:
– Молодая невеста должна быть наследницей огромного богатства, если заставляет человека с именем вашего брата принимать столько трудов, чтоб отыскать ее.
– её богатство
– Ах, фи! прервал Рандаль и, подойдя к маркизе, поцаловал её руку.
– Вот награда, которой весьма достаточно для вашего
Глава LXXIV