Мой самый-самый бывший (СИ)

С тоской обвожу глазами нашу просторную светлую кухню. Для кухни, конечно, очень просторную, но вот для кухни-гостиной, в которую мы ее превратили еще с Сашкой, когда были просто соседями, такую крохотную. Ряд стандартных кухонных шкафов, холодильник, небольшой обеденный стол у стены, а у окна журнальный столик, пуфы-мешки и телевизор напротив висит на стенке.

Если отдавать мою спальню кому-то из детей, то где же мне спать тут? Под телевизором или столом?!

И все равно так ужасно не хочется переезжать. Я люблю эту крохотную квартирку в центре Москвы несмотря ни на что. Как и ее хозяина. Но жизнь складывается так, что, оказывается, одной любви ни для чего не достаточно...Ни для места, ни для человека.

Раскладываю по тарелкам яичницу с помидорами и красным луком, машинально поправляю в вазе розово-чайные цветы. Я сумасшедшая, но они так вкусно пахнут, что я таскаю этот чертов Сашкин букет за собой по всему дому. Ночью они стояли у меня в спальне, а сейчас я перенесла их на кухню, пока готовлю завтрак детям и себе.

- Я все-таки рассчитывал на пельмени, - скорбно вздыхает Лёвка и целует меня в щеку, чуть нагнувшись. Ему уже приходится нагибаться, чтобы поцеловать меня, - Доброе утро, мам.

- Привет- привет, - тру щеку, потому что от сына так пахнет зубной пастой, что, кажется, он оставил на моей коже ее следы, - Тосты с маслом сделать?

- Да, давай, с сыром еще.

- Ок.

На кухню заползает сонная Алиска, падает на стул, роняет голову на руки со стоном. Того и гляди, снова уснет.

- Доброе утро, дочь, - ставлю перед ними тарелку с тостами.

- Доброе, мамуль, - лениво тянется за вилкой.

Принимаются есть. Я делаю себе кофе, в нос ударяет бодрящий аромат жареных зерен, смешиваясь с тонким запахом роз, плывущим по комнате. От этой смеси в кровь впрыскивается дофамин, поднимая настроение и вселяя в мозг ничем не обоснованную уверенность в том, что это хорошее утро.

- Так, ребят, я сегодня, скорее всего, поздно приду. Очень поздно... Так что за ужином предлагаю вам зайти во "Вкусвилл", деньги на карточки сейчас кину.

- Может пиццу? - с надеждой выгибает Лёвка пшеничную бровь, искоса взглянув на меня.

И в этот момент он так похож на молодого Сашку, что я на секунду теряюсь. Но быстро прихожу в себя. Обычно я очень лояльна к пицце в нашем меню, но после выходных с отцом, до отвала накормивших их всеми видами фастфуда, я решительно настроена настоять на здоровой пище.

- А может гастрит? - передразниваю Лёвкины голос и мимику.

- Угрозы пошли...угрозы...- театрально закатывает глаза сын, - Ладно, так и быть, накуплю себе безвкусных паровых сосисочек и шпинатовый салатик с семенами чиа.

- И будешь мо-ло-дец, - довольно тяну, отпивая свежезаваренный кофе.

- А почему ты вернешься поздно, мам? - поднимает на меня глаза Алиска, ковыряясь вилкой в яичнице.

- Свидание? - тут же сама предполагает, подозрительно сощурившись.

И меня почему-то царапает ее тон. Такой он скрыто-враждебный, с легким пренебрежением. Может, мне только кажется, но внутренне я ощетиниваюсь моментально. К тому же мы вчера так и не обсудили ее вспышку гнева по телефону по поводу того, что я не поехала с ними.

- Может быть...- отвечая, наблюдаю за дочерью поверх тонкого края кофейной чашки.

Конечно, я могла бы просто сказать правду - что у меня сегодня после работы первый день занятий в нашем центре допобразования, но хотелось проверить свои догадки.

И нет, мне не показалось. У Алиски реально от негативных эмоций перекашивает лицо. Глаза влажно вспыхивают.

- С тем мужиком, да? - взвинчивается вверх ее и без того тонкий голосок.

- Алис, - отставляю чашку и меняю тон на твердый и холодный, - Я не совсем понимаю в чем собственно проблема? Я не могу ходить на свидания или что?

- И месяца не прошло, как мы уехали! - перебивает меня дочь запальчиво. Вскакивает со стула, не в силах усидеть на месте, - Месяца!!! А у тебя уже свидания! А папа?! Ты хоть любила его?!

- Алис! Не говори так...- меня начинает крупно трясти тут же. От подскочившего давления я словно в ступор впадаю, слыша только шум сердцебиения в ушах.

А дочку понесло. Плачет.

- Если бы ты его любила, то разве нашла бы кого-то так сразу?! Он помириться хочет! Хочет, чтобы вместе были! Как раньше! И я хочу, ясно?! А ты нас даже не спросила! Просто взяла и увезла! А я может с ним хочу! С ним! А не с тобой!!!

Перестаю дышать, словно камнем грудь придавили. Глаза жжет от подступающей влаги. Это очень больно слушать.

- Алиса, ты вообще не понимаешь, о чем говоришь! - повышаю дрожащий голос, - Я...

- А ты и рада была уехать, да?! Ты нас никого не любишь! Только себя!!!

- Не смей так разговаривать с матерью! - вдруг рявкает Лёвка так громко, что мы обе вздрагиваем и замолкаем, уставившись на него.

Сын тоже резко поднимается со стула. Подходит к сестре и тычет ей пальцем в грудь, смотря в глаза.

- Чтобы я больше не слышал, ясно? - шипит, - Предатель тут он, а не мама. Он! Если мама не хочет прощать, это ее дело! Не тебе ей говорить! Это ты ни хрена не понимаешь, ни хрена!

- Что ж ты с ним общаешься тогда? - огрызается дочка, обнимая себя руками.