Мой щенок

Ученик не показывался, и я уже всерьез начинала беспокоиться о его состоянии. Кто знает, какие мысли бродили в голове у вампира. Он вполне мог решить, что я сержусь на него из-за вчерашнего. Что ж, для того, чтобы подняться к нему и проводить душеспасительные беседы, я чувствовала себя слишком слабой. Но Вин избавил меня от волнений, появившись внизу в начале девятого. Кажется, я все же ошиблась в его настроении: лицо Ирвина было безмятежно, и, судя по одежде и позвякивающим в ладони ключам от машины, он планировал провести вечер вне дома.

– О, привет, – щенок остановился, заметив меня. Я повернула к нему голову, оторвавшись от экрана и, улыбнувшись, кивнула.

– Ты плохо выглядишь. Как ты себя чувствуешь? – тихо спросил вампир.

– Хреново, – отозвалась я, отмахиваясь от ощущения, что этот разговор уже когда-то происходил. Вин сделал два шага ко мне, и я напряглась, вспомнив утренний кошмар.

– Заболела? – сочувственно поинтересовался ученик. – Надо тебе было сразу переодеться вчера.

Я кивнула, соглашаясь, и он сделал еще шаг, кладя руку мне на плечо.

– Не волнуйся, скоро станет легче, – неловко попытался подбодрить Ирвин, и меня передернуло от ощущения нереальности происходящего. Вздумай он наклониться, я, честное слово, его ударила бы. Чтобы разбить цепочку фраз, так странно походившую на кошмар, я нервно спросила:

– Ты куда-то собираешься?

Вин напрягся, отступая назад:

– Да, мы с Санькой хотели покататься по городу. Ты не против?

Я покачала головой, показывая, что мне все равно, куда он направляется и как собирается проводить время. В конце концов, вопрос был задан скорее формально, чем из любопытства. Ученик помялся секунд шесть и неожиданно продолжил:

– Мне, наверное, лучше остаться. Ты плохо выглядишь. Может, я чем-то смогу помочь?

Предложение, завуалированное так тщательно, что я его едва различила, поразило меня. В одно мгновение я осознала, что Вин хотел остаться, но, видимо, побоялся, что, сказав об этом напрямую, спровоцирует отказ. Тем не менее, сиделка мне не требовалась.

– Спасибо, Ирвин, но я справлюсь сама, – твердо ответила я, наблюдая за его лицом. От меня не ускользнуло разочарование, на долю секунды мелькнувшее в глазах.

– Повеселись, – смягчила впечатление я. – Не стоит из-за меня отказываться от прекрасного вечера. Тем более, раз уж вы с Санькой договорились.

– Ну, он бы понял после… – неуверенно начал Вин и осекся, не сумев подобрать слов.

– Иди-иди, – усмехнулась я. – Дай мне поболеть всласть.

Ученик улыбнулся и, сказав что-то ободряющее, поспешил уйти. Пожалуй, слишком поспешил. Я отметила хлопок входной двери, чуть более резкий, чем обычно. Что-то с ним творилось в последнее время. Мотивы поступков Ирвина все чаще оставались мне неясными. Меня это не то, чтобы беспокоило, но подавало пищу для размышлений. Я надеялась, что изменения в поведении – хороший знак. Я столько сил вложила в развитие более-менее нормальных, спокойных взаимоотношений, что было обидно думать, будто все это пропало втуне.

Я заварила себе еще чашку чая и вернулась к просмотру комедии о нелегкой романтической жизни студентов. Посмеявшись над фильмом, я полистала каналы и, в конце концов, остановилась на музыкальном. Время тянулось нарочито медленно, и я уже подумывала о том, чтобы подняться наверх и, приняв таблетку снотворного, погрузиться в сон без сновидений, как хлопнула входная дверь. Я бросила взгляд на часы. Без четверти двенадцать.

– Что-то ты рано сегодня, – громко поприветствовала я вампира.

– Да настроения не было, – вяло ответил он из холла. – Как ты себя чувствуешь?

– Пока не проснулась, было отлично.

Вин, снимавший в прихожей куртку, замер и заглянул в дверной проем. Растерянная физиономия вампира меня позабавила.

– Я тебя разбудил? Если мешаюсь, могу уйти.

– Перестань, – миролюбиво ответила я. – Я просто неудачно пошутила.

Ученик, наконец, разделся и прошел в гостиную. В его взгляде содержалось слишком много беспокойства, на мой вкус.

– Температура есть? – он протянул руку к моему лбу, но я тут же отшатнулась, едва не задохнувшись от возмущения.

– Естественно! – чуть резко бросила я. – Комнатная! Вин, прекрати корчить из себя сестру милосердия. Тебе не идет.

Щенок мгновенно сник и устало опустился в кресло.

– Извини. Я просто переволновался за тебя.

– И поэтому вернулся раньше? Не глупи. Я уже большая девочка.

– Ты не первый раз мне это говоришь, – заметил Ирвин. – Я уже запомнил. Но я чувствую себя виноватым: ведь это из-за меня ты простудилась.

Он коснулся вчерашнего, и напряжение между нами мгновенно сгустилось. Временами манера Вина выражать свои мысли приводила меня в бешенство. Как можно так усложнять жизнь? Почему бы не сказать напрямую? Зачем ходить вокруг да около, если можно выяснить все раз и навсегда? Я терпеть не могла такие завуалированные многослойные беседы.

– Ирвин, я сердилась на тебя из-за того, как ты со мной разговаривал, – вздохнув, начала я. – И из-за твоих поступков. Но я понимала, что тебе необходима разрядка. Я ее тебе дала.

– То есть, – медленно начал вампир, – ты с самого начала не дралась со мной серьезно?