Мои шифоновые окопы. Мемуары легенды

Наоми очень рано поняла, что, как цветной женщине, ей придется работать намного больше ее коллег-супермоделей, чтобы сохранить положение в высшем модном эшелоне. В ней есть нечто, трудно выразимое словами, что позволяет ей многократно возрождаться из пепла обновленной. Ее жизнь была как американские горки: она прошла путь от реабилитационных центров из-за злоупотребления кокаином и алкоголем до сбора средств для Детского фонда Нельсона Манделы и учреждения пособий для жертв урагана «Катрина». Наоми каждый день выходит в свет, одетая по последней моде. Находиться в ее окружении – словно присутствовать при съемках фильма. Она личность колоссального масштаба, наподобие Элизабет Тейлор. И, как и Элизабет Тейлор, Наоми сумела превратить свой имидж знаменитости в бренд доброй воли мирового уровня.

Способная творить чудеса, Наоми устроила мне поездку на родину предков. Я взял с собой Чейза Бека, моего приятеля из Чапел-Хилл, Северная Каролина, который в этой поездке был моим помощником. Все, что мне нужно было сделать, это явиться с упакованным багажом.

Мы с Чейзом благополучно добрались до Лондона. Наш трансфер был адом, в основном из-за убийственной поездки на гольф-каре между терминалами, но я был приятно удивлен, когда у выхода на посадку увидел Эдварда Эннинфула, или, лучше сказать, сэра Эдварда, поскольку он был посвящен в рыцари королевой Елизаветой II. Он летел тем же рейсом из Лондона в Лагос со своим чудесным мужем Алеком Максвелом.

Первый класс был наполовину пуст, поэтому последние два часа полета Чейз провел со мной. Бортпроводник не возражал. Я задремал и, когда проснулся, увидел, что Чейз, стоя посреди отсека, ест оставленные на подносе бесплатные шоколадные конфеты. Мы с Эдвардом немного поговорили о Карле. Он сказал, что Карл видел мой документальный фильм, и это меня потрясло.

К концу дня мы приземлились в Лагосе. В терминале на прилете, ничего общего не имеющем с комфортными высокотехнологичными терминалами в аэропортах по всему миру, царили хаос и суета. Моя инвалидная коляска (необходимая мне теперь в поездках, потому что избыточный вес ограничивал мою мобильность) чуть не упала с гидравлического лифта, соединяющего один этаж аэропорта с другим. Мягко говоря, устроено все было на примитивном уровне. К тому времени, когда наш багаж выехал на транспортере и все формальности с визами были улажены, уже темнело.

_“ Мы прибыли в частный аэропорт без четверти десять под гудки сопровождавшего нас полицейского эскорта._”

До меня постепенно дошло, что нас бросили. Мы с Чейзом жались к Эдварду и его мужу. Люди глазели на странных чужаков. Нас окружили мужчины, предлагавшие обменять валюту. Я нервно выкрикнул: «Чейз, не потеряйся в толпе!»

В конце концов нас погрузили в такси-минивэны, и, к счастью, мой был кондиционирован, что для полуторачасовой поездки по седьмому кругу ада Данте было немаловажно.

Я молился вслух большую часть поездки. Чейз сидел спокойно, сдерживая мои истерические панические атаки. Кошмар ночной поездки усугублялся отсутствием разметки и уличных фонарей, а также беспрерывно гудящими машинами. Старые ржавые автобусы Volkswagen, вполне возможно те самые, что когда-то возили хиппи на фестиваль в Вудсток, использовались в качестве общественного транспорта и были забиты до отказа. В потоке машин метались люди, продававшие все, от фруктового сока до лимонов, красиво уложенных высокими пирамидами на подносах, балансировавших у них на головах.

Я подумал про себя: «Неужели я приехал из Нью-Йорка в Африку, чтобы погибнуть в автомобильной аварии? Какая ирония судьбы!»

Мы прибыли в отель Seattle Residences, расположенный среди посольств в центре Лагоса, и меня проводили в огромные апартаменты с тремя спальнями, до последней детали воспроизводящие аналогичные номера люкс в Европе. Безупречные кровати, застланные роскошным белым постельным бельем, были не хуже, чем в отеле Ritz в Париже. Чейз расположился во второй спальне, а третью занял мой огромный гардероб, состоящий из сшитых на заказ кафтанов Tom Ford, кафтанов, созданных в результате коллаборации Dapper Dan и Gucci из роскошной парчи, а также кафтанов из тафты и шелка гроделондр от Ralph Rucci. Все они были вынуты из моего необъятного армейского мешка, чтобы на следующее утро их отутюжил специально обученный дворецкий, уроженец Лагоса, прекрасно говоривший по-английски.

Около десяти вечера Наоми Кэмпбелл во всем своем звездном блеске зашла ко мне в номер, чтобы поприветствовать меня. Она собиралась в город и пригласила меня присоединиться, но я был не готов к приключениям ночной жизни.