Мой сияющий тиран

Велигор потянул руку, понимая, что должен забрать. И даже больше, он хочет ее забрать. В его мире вьяны возвращали ее сразу после первого физического контакта. Тейя вернула на следующий день, когда Велигор уже знал, что не сможет жить без нее. Целой вечности ему не нужно, если нет той, что он полюбил. Он не думал, что сможет вновь полюбить. Вновь почувствовать те же эмоции и связь. Но он чувствовал, жил ими.

– Подожди, – Ниршан остановил его, схватив за руку. – Ее не спасти.

Тот вырвал руку, блондин снова схватил его запястье, сжал, что есть силы свои пальцы.

Он бы и сам рад коснуться искры, но не мог. Та лишь обожгла бы его.

– Что значит, не спасти?! Кощеи хреновы. Тащите дефибриллятор, ИВЛ срочно. А, ну все покинули помещение! Я кому сказала?!

Савская умела кричать страшным голосом, народ махом разбежался.

– Захлопни пасть, – рявкнул Ниршан, снова посмотрел на Велигора. – Уничтожь его. Не мучай. Отпусти вьяну.

– Если есть шанс, я хочу им воспользоваться, Шан.

– Не инициируй этап, Гор. Это будет конец.

– Нет, – было видно, как он напрягает руку, пытаясь освободить. – Мне не нужна еще одна Тейя. Отпусти.

– Ты погибнешь на следующем. Ты же понимаешь. Она не возьмет второй раз. И ты не сможешь вернуть. Ты умрешь, брат.

Лицо Ниршана раскраснелось. Он подался вперед, с трудом удерживая руку Велигора. Едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на него и не дать взять искру. Если бы это помогло. Он бы так и поступил. Искра будет плыть в воздухе и ждать хозяина.

– Ну что тебе эта землянка? Таких тысячи. Сам подумай! Она смертная!

– Значит, – Велигор усмехнулся, не сводя с собственной искры взгляда, выдернул руку и потянулся к ней. – Я больше не буду бессмертным.

– Остановись же.

Велигор взял ее пальцами, притянул к себе, погрузил в солнечное сплетение. Ниршан застонал одновременно ругаясь.

– Сукин ты сын.

– В этом доме есть операционная? – спросила Татьяна Ниршана, тот кивнул. – Мне нужны иголки для рефлексотерапии. Найдутся?

Велигор сел. Ему значительно полегчало. Цветок вернулся к хозяину, и пробежал по его каналам, насыщая новой энергией и информацией. Он смотрел на мертвую Злату, почти ничего не чувствуя, кроме внутреннего отчаяния, смешанного с долей облегчения. Они только что прошли третий этап. И это выбило все чувства разом. Вечные его знают, как прошли, но прошли.

– Мне нужна будет ваша кровь.

Он уставился на немолодую женщину, темноволосую шатенку, что смотрела на него сердитыми серыми глазами, как на монстра.

– Кровь?

– Да, – она махнула головой, сев на колени и вооружившись бутылкой антисептика, стремительно и ловко вытаскивая из тела иголки.

– Вы долго обменивались Ци, в вашей крови много ее энергии.

– Я не слышал о такой медицине. Наша кровь не подходит вам.

Она посмотрела на него испепеляюще возмущенным взглядом. Вскинула голову, словно он, детсадовец, собрался ее учить, как лечить у деда геморрой.

– Вы хотите ее спасти или нет?

Слова произвели шокирующий эффект. Оба арктика уставились на мертвую Злату, затем на вроде бы вменяемого и вполне живого реаниматолога.

– Тогда заткнитесь и слушайтесь!

– Баба огонь, сделаю таухуа! – зло пошутил Ниршан.

– Кто тогда будет лечить ваших таухуа?

Он

Татьяна творила чудеса. Умела и практиковала. Именно ее Злата обучила основам иглоукалывания, показав скрытый от официальной медицины мир. Не предполагающий у медицинских сотрудников поставленного уровня духовного зрения. И теперь нужно было сотворить еще одно. С решетками она работать не умела. Зато умела работать с реанимационными процедурами на стыке с иголками так, что органы работали. Именно они чаще всего отказывали у обнимашек.

Несколько часов в операционной, поиск нужных медикаментов и оборудования при великом арктике сотворили чудо. Легкие задышали, а больное сердце Златы вновь забилось. Слабовастенько, не без медикаментозной помощи, кривовастенько, но билось.

– Эй, привет, обнимашка, – прошептала она Злате, когда та ненадолго пришла в себя.

Велигор сел в шаттл спустя сутки, в разбитом состоянии. Все происходящее казалось потрясающим, невозможным. Еще вчера они катились в пропасть, точнее Злата. А сегодня ее чудом вытащили с того света, и теперь в пропасть катился он один. Судьба не лишена иронии.

– Не жалеешь? – спросил Ниршан, заказывая алкоголь на двоих.

– Нет, – ответил тот, пригубив бокал, принесенный стюардессой. – Не жалею.

– Помнишь, что было после Тейи.

Велигор кивнул.