Мой сказочный музыкант (СИ)

«Глеб, Глеб, Глеб» — шептала я, прижимая его все ближе к себе. Я вскинула голову, — и только быстрая реакция спасла Глеба от удара с моей головой, — порывисто прижалась к нему губами, проклиная свою неопытность. Я нежно целовала его, проводя языком по нижней губе, и сгорала со стыда, не чувствуя ответа. Он не отстранялся, но и никак не реагировал на мою выходку. И почти через вечность я почувствовала его ладони, обнимающие меня за талию, медленно поглаживающие мою спину.

Я незаметно выдохнула. Не оттолкнул.

— Я искала тебя — сказала я

— Зачем? — Глеб нахмурился.

— Ты нужен мне. И ты обманул, ты не музыкант, я обошла все школы, там тебя никто не знает.

Он молчит. Просто прижимает меня к себе, делясь теплом, с реки дует прохладный ветерок, и я начинаю дрожать. А может это мандраж. Адреналин отпустил и начался откат. Глеб так долго молчит, что я дрожу уже не от холода, а от волнения.

— Я не тот, кто тебе нужен — наконец хрипло отвечает он.

Но в его голосе слышится неуверенность, и я цепляюсь за нее, как тонущий за соломинку.

— Не уходи. Не оставляй меня.

— Ты сама не знаешь что хочешь.

— Знаю. — Перед моим взором вереницей проносятся тусклые дни без него: один похожий на другой, не покидающее чувство тревоги, липкое одиночество и страх, что он так и не придет. — Я знаю. Не уходи, — и я снова тянусь к нему, но тут он меня отталкивает

Лицо его становится злым, в руках из ниоткуда появляется флейта, и он шипит:

— Ты глупая девчонка!! Ты сама не знаешь, о чем просишь! Смотри же! Смотри! — Он подносит флейту к губам и новая мелодия, отрывистая, злая, построенная на стаккато, вновь уводит меня за собой.

— Смотри! Переход был резким, я увидела ярко освещенный сад и две фигурки, стоящие в обнимку в беседке. Молодой парень трепетно прижимал к себе хрупкую девушку, нежно касаясь губами ее волос.

— Готлиб! Мой! Навсегда мой!

— Агнет! Моя! Наконец-то моя!

— Смотри! в небольшой темной каморке слышится хриплый кашель. В дверях стоит дородная тетка, ругаясь на чем свет стоит:

— Я не лечу за просто так, или в долг! Мои услуги стоят денег! Позови, когда сможешь заплатить!

— Пожалуйста, запишите в долг, она очень больна, она не выживет, пожалуйста, помогите, я отдам, даже больше — тонкий ломкий голос молодого парня разрывает гнетущую тишину.

— Я все сказала! Приходи, когда сможешь заплатить!

— Смотри! — Нет, нет, вы же обещали, я выполнил то, что обещал, крысы ушли из замка, ну будьте же людьми — парень чуть не плакал, умоляя отдать оговоренное.

— Давай-давай, малец, шагай отсюда, пока не позвали сюда святого отца, а тот и в пособничестве сатане может обвинить. — В четыре руки парня выставили за ворота.

— Смотри! — Медяк. — Невыносимо худой мальчишка вместо предложенного хлеба просит оплаты деньгами за выполненную работу.

— Смотри! Картофельные очистки, вытащенные из корыта для свиней, пока никто не заметил, не могут в полной мере утолить чувство сосущего голода.

— Смотри! Мелькающие улочки мимо бегущего истощенного мальчишки, который осторожно прижимал к животу вожделенную склянку с лекарством. «Агнет! ты обязательно выздоровеешь» — шептали его искусанные в кровь губы — а люди шарахались от бормочущего парня

— Смотри! — Агнет! — Он радостно распахнул дверь снимаемой ими комнатки. Агнет!! — Но его встретила только тишина.

— Не-е-ет! Нет!.. — рычащий вопль будто отскакивает от стен — Ну как же так, как так… — добытое с таким трудом лекарство полетело на пол, и сам парень рухнул на колени рядом с ним.

— Агнет, Агнет, — шептали его губы.

— Она умерла вчера к вечеру. — Его головы коснулась рука старухи, у который они снимали комнату. — Ее тело унесли и сожгли. Ты ведь знаешь, они всех сжигают, чтобы не было эпидемии. Мне жаль, Готлиб.

— Смотри! Фигура молодого человека стоит недалеко от замковых ворот. Ветер треплет его старый плащ. В глазах — пустота. Иногда там мелькает тоска и боль, но не надолго, снова сменяясь пустотой. И ничего не предвещает беды, когда он подносит к губам неведомо откуда взявшуюся флейту.

И звонкая задорная мелодия раздается в жаркой тишине. Проходящие мимо люди кивают в такт головой и останавливаются послушать. Но вскоре к звонко стелющейся мелодии примешиваются вопли ужаса. Бесконечные полчища крыс, огромных, как кошки, стягиваются к городу. Флейтист все играет, а злобные твари начинают нападать на людей. Музыка звучит громче и пронзительнее, почти заглушая человеческие крики. Крысы, будто безумные, хватают и рвут своими острыми зубами все без разбору, будь то хлеб, или человек, направляясь к замку, где спокойно играет на флейте музыкант.

— Смотри! В году 1318, в день святых Иоанна и Павла, 26 августа, город N подвергся нападению полчищ крыс, наведенным бесовской музыкой трубача, и был съеден ими подчистую. — Надтреснутый голос Глеба вернул меня к промозглой реальности.