Мой сладкий побег (ЛП)

чая, я последовала за ним на кухню.

— Так ты уже сделал предложение кофейнику? — спросила я, наливая воду, и

поставив свою кружку в микроволновую печь.

Он подошёл и встал прямо за мной. Очевидно, что он никогда не слышал о

личном пространстве.

— Тсс, я хочу всё тщательно спланировать. Сейчас я ищу бэк-вокалистов и

танцоров, а ещё жду доставку воздушных шариков. Так что, пока нет. — Он

приложил пальцы к своим губам и указал на кофейник. — Я хочу, чтобы это было

сюрпризом.

— Твой секрет в безопасности, — сказала я, кладя в кружку чайный пакетик,

прежде достав её из печи. — Извини за прошлую ночь. А зачем ты поднялся туда?

— Пустяки. Я просто хотел убедиться, что никто ничего не сломал и не вызвал

полицию.

— Так было в твоём доме? — он никогда не рассказывал о своём детстве

подробнее, но я умела читать между строк. В этом что-то было.

— Иногда, — я была шокированная его честностью. — Но это старая история.

Он открыл содовую и посмотрел на меня, ожидая чего-то. Я полностью отошла

от первоначального плана. Этот был гораздо интереснее.

— Моя мама была замужем четырежды. Мой папа — три. У меня так много

братьев и сестёр, как родных, так и сводных. Часто, я даже не могу вспомнить их

всех, когда меня об этом спрашивают, — сказала я, помешивая свой чай. Я не знаю,

что ему рассказала Рене, но он выглядел удивлённым. — Я потеряла счёт домам, в

которых жила. Я училась в куче разных школ, — продолжила я. Он просто молчал, но

каким-то образом вытягивал из меня слова.

Чёртовы завораживающие глаза.

Я ожидала, что он поделится своим детством, но он этого не сделал.

— Должно быть, было трудно, — он прислонился спиной к столу рядом со

мной. Я почувствовала запах чистой одежды и слабый запах одеколона.

— Да. Помнишь, что я тебе говорила, когда была недотрогой?

Он улыбнулся.

— Как я мог забыть? Я помню всё, что ты говорила.

Подождите. Он что?

Я вопросительно посмотрела на него.

Он поднял руку и провёл ею по моим волосам, пропустил одну прядь сквозь

пальцы и вздохнул.

— Почему с тобой так трудно, Рыжик?

— Что трудно? — Иногда я чувствовала, что он говорил со мной на разных

языках, и мне нужен переводчик. Было бы чертовски легче, если бы он говорил

прямо то, что хотел сказать. — Почему ты это делаешь? Я чувствую, что ты хочешь

чего-то, но не говоришь что.

97

Переведено специально для группы https://vk.com/fantabooks

Он опустил руки и вздохнул.

— Ничего. Я не хочу ничего.

Я покачала головой.

— Нет, я хочу услышать правду. Я хочу знать, что ты хотел ответить, когда той

ночью Рене спросила тебя, почему ты защищаешь меня, прежде чем я открыла

дверь? — К чёрту всё, вероятно, он догадывался, что я подслушивала.

Он отошёл от меня, но я схватила его за рубашку, пытаясь остановить.

— Джос, прекрати. Я ничего не имел в виду.

— Почему ты опять лжёшь? — Было трудно сдержать свой голос, чтобы в

гостиной никто не услышал нашего разговора. Я не хотела устраивать сцену.

— Я не вру, Джос, — он попытался вырваться, но я схватила его за рубашку

другой рукой. Либо я переоценила свои силы, либо он слишком сильно дёрнулся,

потому что в итоге, он врезался в меня, поймав мои руки. Мне не было больно. Я

была в шоке.

— Что, чёрт возьми! — воскликнула я, обнаружив его лицо в нескольких

дюймах от своего. Он выдохнул. Всё, о чём я могла думать, это о поцелуе, мои губы

умоляли его. Нет. Ни за что. Я оттолкнула его, немного резко, чем ожидала. Он

отскочил от меня, словно от прокажённой.

Он вытер рот, будто после поцелуя, его лицо выражало замешательство.

— Что это было? — спросила я.

Дасти испустил звук, похожий на взрыв, очень кстати.

— Я забираю свою содовую и возвращаюсь к домашней работе. Да, вот что я

собираюсь делать.

Не смотря на меня, он схватил содовую и, практически, выбежал из кухни,

затем я услышала его разговор с Хантером.

Дрожащей рукой я взяла свой чай и сделала глоток. Я не в состоянии

вернуться в гостиную прямо сейчас. Я осталась на кухне и наслаждалась чаем. Под

«наслаждалась» я имею в виду, что отпивала по три капли, надеясь, что это

продлится долго. Это вопрос времени, что вскоре обо мне забеспокоятся. И им

оказался Хантер.

— Что делаешь?

— Просто… думаю. — Если кто-то спросит, что я скажу? Я в раздумье о… чем-

нибудь. Я была слишком занята воспоминанием произошедшего с Дасти, чтобы

думать о чём-то более важном.

— Ты выглядишь болезненно. О чём бы ты не думала. — Он взял бутылку

Gatorade37, и бутылку клюквенно-лаймовой газировки для Тейлор. Это была не

болезнь, не считая бабочек в животе и того, что каждый нерв моего организма будто

был окутан огнём, что было невероятно больно.

— Есть немного… я так думаю, — он посмотрел на меня, словно я выросла в

его глазах.

— Хорошо, ладно. Ты собираешься возвращаться? — Да, я должна, не так ли?