Мои Снежные монстры (СИ)

Всё, я больше не могу говорить, слова сдыхают, превращаются в елочную мишуру. Тони, куснув меня за попу, приникает ртом к промежности, исследует языком, то яростно — глубоко, то до одурения медленно.

Страсть разгорается, захватывает каждый атом сознания, я стартую в пучину огня. Где же финиш…

Вцепляюсь в подушку, вжимаюсь лицом, пряча влажные стоны и всхлипы… Теряю счет времени.

На мгновение выныриваю в реальность, когда член, раздвигая губки, упирается в киску. А когда он толкается внутрь, я вскрикиваю, больше не сдерживаюсь. Пружина возбуждения сворачивается в тугую спираль, но все никак не рванет.

Тони вбивается глубже, быстрей, будто хочет выбить из меня глупые мысли, сжимает за ягодицы, пальцем поглаживает верхнюю дырочку, поддразнивает.

Эти касания заставляют меня сжаться сильней и задрожать, отчего уже из мужчины вырывается низкий рык наслаждения. Но сжимание не помогает уберечься от проникновения. Совсем чуть-чуть. Ох, нет… Это же так запретно, так остро, так… хорошо?

- Не надо, пожалуйста, - прерывисто шепчу, изворачиваюсь.

- Скоро ты будешь просить об обратном, милашка.

Он убирает палец, а я прикусываю губу, это «скоро» уже почти наступает, только вот мне нужен второй… мой истинный.

О боже, что за безумные желания…

Тони ускоряется, его руки на бедрах, с силой натягивают. Резче, на всю длину. Его захватывает волна кульминации, какая-то часть эйфорического ощущения по незримым каналам-связям передается и мне, резонирует.

Я кричу, а он часто и с хрипом дышит.

Мы в дуэте, но в этом ансамбле ощутимо не хватает третьего исполнителя…

Ночь подходит к концу, за окном уже не так темно, сумрачная дымка рассвета.

- Разбудишь меня, как проснешься?

Тони бурчит что-то утвердительно невнятное.

Мы лежим, я лицом к стене, а Антон обнимает меня за талию, прижимая к себе, как самую великую драгоценность, с которой он ни за что не расстанется. Он, похоже, уже засыпает: его дыхание ровное и глубокое. А я не могу уснуть, мысли крутятся вокруг предстоящего, вокруг всех этих истинностей и странных неизвестностей.

Что если, я для них ценность, но как вещь? Которая делает их сильней, и как единственная, с кем они могут удовлетворять потребности?

Я не хочу позволять себе чувствовать к ним что-то большее, чем они ко мне. Я должна точно понимать, кто я для них.

Ерзаю, убираю тяжеленную руку мужчины с талии, разворачиваюсь к нему лицом. Он приоткрывает глаза, вопросительно щурится.

Слова Агаты и мои колебания не выходят из головы, я повторяю ее вопрос вслух:

- А у тебя есть кто-то, кто тебе дорог? Больше всего на свете?

Красные огоньки в глазах Тони гаснут лишь на мгновенье. На крохотную миллисекунду. И вспыхивают еще острее и жарче.

- Конечно. Разве ты сомневаешься, малышка?

Я поворачиваюсь обратно к стене, скрывая, как губы сами по себе растягиваются в улыбку.

Глава 20

Меня будит холод и дискомфорт. Натягиваю одеяло до носа, поворачиваюсь лицом к Тони.

Которого нет.

Моргаю. На локте приподнимаюсь и смотрю по сторонам, на зашторенное окно.

Черт! Черт! Дьявол!

Вскакиваю, понимая, что я проспала, никто меня не разбудил на утренний разговор, и уже день, если не вечер. То есть… Оборотни уже ушли в свои бункеры.

А с Агатой что?!

Клетка пустая, дверь нараспашку болтается. Покореженный ошейник лежит в углу на полу, рядом с ним засохшие бурые капли.

Кровь.

Неужели они все-таки…

Сжимаю кулаки, ногти впиваются в ладони. В висках простукивает, в душе разливается ртуть. Холодная с металлическим привкусом.

Охренеть просто…

Поэтому они меня не разбудили, чтобы не мешалась? Сразу решили, как поступят, все разговоры им не нужны были. Конечно, они же мужчины, альфа-самцы, кто там еще…

Взлетаю по лестнице, бегу по коридору на кухню-столовую, хочу в дверь с размаху ворваться и разборки устроить.

Но нет.

Хватит, набегалась, надо мыслить разумней. Сначала разведаю обстановку, не верю я, что Снежные могли что-то плохое сделать, ведь я не чувствовала в Тони кровожадности.

А в Яре?

…

На кухне трое. Дан за столом и еще двое… людей или нелюдей… сидят прямо на полу перед кофейным столиком с шахматной доской: седоватый рослый мужчина и девушка-шатенка со стрижкой каре. При моем появлении они синхронно поднимают головы, глядя на меня.

- Приветик, - Дан лениво взмахивает рукой.

Настороженно впиваюсь взглядом в сидящих, прохожу вперед. У мужчины мимика отсутствует, взгляд потухший, смотрит сквозь меня, а у шатенки на лице любопытство, вздернутые вверх брови.

Тут какая-то на удивление спокойная атмосфера, будто это не сходка хищников в предвкушении оргии, а собрание друзей за предновогодним столом. Стол, кстати, действительно завален едой и напитками, аромат соответствующий – желудок сразу напоминает о своем существовании. Из колонки звучит негромкая музыка.

Стараюсь дышать спокойно, вполне миролюбиво спрашиваю:

- Привет, всем. Как рана, Дан?

Седоволосый издает фыркающий звук.

Дан скалится в улыбке, демонстрируя ряд острых, почти звериных, зубов:

- Сойдет. Спасибо.

- Да… Не за что. А где… остальные?

Девушка встряхивает копной волос, звонко говорит: