Мой сосед вурдалак

Следующие пятнадцать минут ребята трудились, превращая сарай в киностудию. Они затянули хреновы грязные окна черным фетром. Оттащили диван от стены, чтобы добиться глубины кадра. Засунули нетопыря Радара обратно на стартовую позицию. И перетащили все восемь пьедесталов из кассет, соорудив из них фон для съемки.

Как только все было улажено, Хит включил лампы. Те щелкнули и загорелись.

– Чувак, это будет зашибись что такое! – сообщил он, восхищаясь результатом собственных трудов.

– Ты не забыл, что все это совершенно секретно? – уточнила Фрэнки, хотя Бретт ее не раз уже заверил, что этому нормалу можно доверять. – Никто не должен знать ни где мы ведем съемки, ни кого мы снимаем. Никогда.

– А как по-вашему, почему я опоздал? – поинтересовался в ответ Хит. – Меня выслеживала половина драмкружка. Со стороны это выглядело, как будто за мной по улице гналась стая вампиров из какого-нибудь малобюджетного фильма.

– Во блин, жаль, меня там не было! – хохотнул Бретт. – И как ты отвязался от них?

– Запрыгнул в автобус.

Бретт расхохотался.

– И куда ты укатил?

– Аж за реку. Пришлось возвращаться на такси, а то я бы еще позже пришел.

– Гениально! – Бретт хлопнул приятеля по ладони и повернулся к Фрэнки. – Ну что, теперь доверяешь ему?

Фрэнки только хотела извиниться, как в дверь постучали.

– Кто там? – спросил Бретт.

– Джексон.

Хит открыл дверь и пригласил первого участника войти. При виде Джексона Фрэнки ощутила укол вины. Где-то за этими толстыми черными стеклами и копной длинных волос ждал момента, чтобы выйти наружу, Ди Джей. А когда он выйдет, он будет искать Фрэнки – а найдет Фрэнки и Бретта.

Но что ей было делать? Делить своего парня с Мелоди по расписанию? Лоббировать глобальное потепление? Отказаться от своих чувств, чтобы пощадить его чувства? К счастью, Джексону удавалось не вспотеть почти целую неделю, так что покамест вопрос еще не вставал ребром. Но до лета всего девять месяцев. Так что ей в конце концов все равно придется сказать Ди Джею правду.

– Убойное местечко, – сказал Джексон, усаживаясь на диван.

– А где Мелоди? – спросила Фрэнки.

– У нее родители устроили семейный вечер с играми. Прошлый она проспала, что ли, – сказал Джексон, достал телефон и быстро набрал смс. – Она сказала, что постарается прийти попозже. Ну и как это все будет проводиться? – поинтересовался он, сощурившись от яркого света.

– Фрэнки будет задавать вопросы из-за камеры, я – снимать, а Хит – записывать звук, – обяснил Бретт, внезапно заговоривший как заправский профессионал. – Не забывай, что смотреть надо на Фрэнки, а не прямо в объектив. Не волнуйся, твое имя называть никто не будет, а лицо запикселят.

– Готов? – спросил Фрэнки и развернула свой список из десяти вопросов для интервью.

Джексон подтянул рукава желтовато-коричневой куртки и скрестил ноги. На носках его черных кроссовок красовались большие буквы «М», нарисованные красной шариковой ручкой.

– Готов, – отозвался он.

– Что делает тебя особенным? – начала Фрэнки.

– Можно сказать, что у меня раздвоение личности – во мне живут два человека.

– Как это получилось?

– Моим дедушкой был доктор Джекил. Он подсел на снадобье, которое придавало ему храбрости для воплощения самых мрачных его фантазий. Это снадобье изменило его генетический код, что перешло по наследству к его сыну, моему отцу. У меня тоже измененный состав крови. Когда я потею, какое-то химическое вещество в моем поту что-то включает в мозгу и пробуждает мою вторую половину.

– И давно тебе об этом известно?

– Примерно с неделю.

– Когда ты впервые понял, что ты не такой, как все?

– Я всегда знал, что у меня случаются провалы в памяти, но я понятия не имел, что на самом деле я превращаюсь в компанейского парня без царя в голове, пока моя девушка не показала мне видеоролик с этим превращением. Я просто офигел.

Джексон принялся беспокойно покачивать ногой. Бретт снял ее крупным планом, чтоб запечатлеть его стресс.

– Что самое лучшее в жизни ЛОТСа?

– Ты являешься частью сообщества, в котором все друг за другом присматривают.

– А что самое худшее?

– Приходится постоянно скрываться.

– Ты считаешь себя или свое второе Я опасным?

– Только друг для друга. Мама пока еще не сказала ему обо мне, потому что не уверена, как он примет эту новость. Он может приревновать и попытаться не выпускать меня наружу или еще что-нибудь сделать. Кроме того, у меня такое впечатление, что он относится к учебе менее серьезно, чем я. Так что он может причинить серьезный вред моей будущей карьере. А я не хожу на вечеринки, так что я, наверно, врежу его общественной жизни. Но кроме этого… нет, никакой опасности.

– Как изменится твоя жизнь, если тебе не придется таиться?

– Я смогу заняться спортом, потому что мне не придется больше бояться, что я вдруг вспотею. Я буду не вылезать с пляжа. Мама сможет нормально включать отопление зимой. А еще, – Джексон сунул руку в карман куртки и достал оттуда мини-вентилятор, – я смогу выбросить его.

Он включил вентилятор и поднес вращающиеся пластмассовые лопасти к лицу.