Мой старый добрый враг

— Тепло, говоришь?.. — протянул крыс.

— Ага.

— И грог?.. — Я развела руками. — Ну, это серьезный аргумент… Пошли!

Сквозь ту самую расщелину в скале мы прошли внутрь горы. Наш провожатый уверенно вел нас по каменным коридорам, треща без умолку:

— То-то все удивятся! У нас гости редко бывают, а из людей, почитай, ни разу еще не было никого!.. Мы-то что, мы бы и рады, да только они злые больно!

— Да уж, наслышана… — кивнула я. — Мне Гинко рассказывал. Климат на них, что ли, так неблагоприятно действует?..

— А-а, так ты и Гинко знаешь?.. — радостно обернулся циклоп. — Он славный. Часто забегает. Мама его очень любит… Вот в прошлый раз шаль ей связал — теплую! У ней радикулит…

— Он еще и вяжет?!

— А то как же! Когда линяет — особенно. Знаете, какая у него шерсть густая?..

— Видели… — отозвался Мышель. — А вы, как я погляжу, все тут между собой дружите?

— Без этого нельзя, — серьезно проговорил Ух, сворачивая вправо. — Это, может, человек человеку волк, а у нас всё по-другому!..

Я только вздохнула. Да уж… в этом смысле человеческие взаимоотношения оставляют желать лучшего!.. А жаль, граждане. Очень жаль.

Коридор неожиданно кончился. Мы вышли наружу.

— Вот, — сказал циклоп. — Наш поселок!

Перед нами оказалась довольно просторная почти круглая площадка, засыпанная утрамбованным снегом и со всех сторон окруженная скалистой стеной гор. Стена была вся испещрена отверстиями пещер. Слышались голоса, детский смех и позвякивание посуды. Несмотря на ночь, кажется, никто не спал. Мы спустились по каменной тропинке на плац. Я с интересом осмотрелась и удивленно подняла глаза на провожатого:

— Ух! А что это у вас?..

Прямо посередине, деля площадку на две равные части, стоял невысокий каменный частокол.

— Граница, — пояснил циклоп.

— Зачем?

— Видишь ли… это другая часть племени. Мы уже третий год не разговариваем!

— Почему? — Мышель вылез из кармана и вскарабкался на мое плечо.

— Разногласия у нас… — Ух затопал к третьей пещере слева. — Внутренние…

— Серьезные?

— Даже до драк доходило!

— Ого!.. — покачал головой крыс. Одноглазый откинул меховой полог и вошел внутрь.

Я, на всякий случай держась за его спиной, шагнула следом.

— Мама! — улыбаясь, сказал голубоглазик. — У нас сегодня гости!

— Гости?.. — Мешающая огромной ложкой в котле женщина обернулась.

У нее был большой карий глаз с пушистыми ресницами и длинные пышные волосы. Я робко вышла из тени:

— Добрый день! То есть ночь…

— Человек?! — ахнула женщина. — Ух!.. Ты в своем уме?!

— Мам, да ты не бойся! — успокоил ее циклоп, присаживаясь на камень у входа и снимая меховые унты. — Она не из деревни. И она знала Эха!..

— Правда?.. — с легким беспокойством посмотрела на меня женщина. Я заулыбалась так, будто мои уголки губ к ушам привязали… Нет, они, может, и безобидные, но мало ли что?.. Люди, я смотрю, у них не в чести. И в этом, положа руку на сердце, нет ничего удивительного!..

Посмотреть на добрую и хорошую меня заявилась вся одноглазая общественность. Мама Уха, проникшись к нашим злоключениям, расстаралась вовсю — нас отогрели, накормили (невзирая на невнятные протесты типа «да мы не голодные…») и напоили… горячий грог — это весчь!.. Никогда до этого не пробовала — и зря, между прочим… Нас с Мышом усадили во главе гигантского стола (на лавку пришлось подложить гору подушек, потому что мебель в доме была рассчитана не на мои «метр в прыжке со стремянкой», а на высокорослых циклопов) и пичкали вкусностями до тех пор, пока у меня чуть из ушей не полезло. По их меркам, конечно, я и съела-то всего ничего, но для меня лично четырехлитровый тазик под скромным названием «тарелочка» — задача практически непосильная! Зато нехилое ведерко грога оказалось весьма кстати… Поэтому, когда меня попросили рассказать, каким ветром нас с хвостатым занесло в эти края, моя не слишком уже трезвая светлость, бурно жестикулируя, понеслась во все тяжкие!.. Сами подумайте — полтора года я ни одной живой душе в Питере не могла и слова сказать о своих мелиорских приключениях! А тут — такие перспективы!! Не-ет, такую возможность упускать было просто преступной халатностью… Циклопы с открытыми ртами внимали моему изобилующему яркими подробностями повествованию. Включившийся Мышель, скача по столу, изображал отдельные моменты в лицах… в общем, мы имели бешеный успех!

Когда тема была полностью исчерпана, я, тяпнув еще грогу и утершись рукавом, спросила у сидящего рядом Уха:

— Дружище, так всё-таки — что у вас за разногласия?..

— Какие?

— Ну, эти… внутренние!..

— А-а!.. Так это… видишь ли… в общем, наши мудрецы как-то заспорили, что сначала идет — день за ночью или ночь за днем? Один одно говорит, другой — другое… спорили, спорили, весь день спорили, переругались между собой в пух и прах и пошли к народу. А народ, как стал думать, так и сам запутался! В результате всё племя надвое разделилось — одни кричат, что сначала ночь, потом — день, другие — что наоборот… Вот и… — он развел руками, — так три года решить и не можем. Наши говорят: день впереди…

— Ну, правильно…

— Вот. А они — что ночь.