Мой стокгольмский синдром

Это снисходительное разрешение или подарок? Если он еще и суп мне принес, я, пожалуй, буду очень сговорчивой сегодня ночью. Но вслух я, естественно, острить не решилась.

– Спасибо.

Разговор получился совершенно идиотский, но повисшую паузу очень удачно нарушила моя любимая рация.

– Команда два вызывает Ясона, – протараторил кто‑то по‑русски. – Мы его взяли.

Я изменилась в лице, а сердце ухнуло куда‑то вниз. Саймон…

– Как далеко? – спросил Джейсон, тоже по‑русски.

– На двадцать километров успел отойти.

Не говоря больше ни слова, он вышел, поставив ланч‑бокс на кровать. Вспомнив фразу Изгоя о предпочтениях Джейсона, я кинулась в ванную. Меня вырвало. Сидя на полу и отплевываясь, я не могла понять, что душит меня сильнее – слезы или подкативший к горлу очередной ком. Господи, пусть Саймон не мучается и умрет быстро. Пусть так же умру и я, если только Джейсон оставит мне этот выбор. Тошнота прекратилась не скоро. Я медленно поднялась, продолжая давиться рыданиями. На автомате вернулась в спальню. Все мои недавние слезы не передавали и десятой части той боли, которую я испытывала сейчас. Я выла в подушку, практически срываясь на крик. Джейсон вернулся поздно ночью, когда я успела выплакаться до головной боли. Увидев мое опухшее лицо, он ничего не сказал. Пока я выискивала на его одежде брызги или пятна крови и не находила, Джейсон медленно подошел ближе и разделся.

– Пожалуйста, не сейчас, – я поджала ноги и стиснула их ладонями.

Джейсон притянул меня к себе за лодыжки, точно так же, как прошлым утром, когда нам помешали.

– Не надо, – всхлипнула я, когда он надавил на один из моих синяков. – Ты делаешь мне больно!

Я дернулась, но он уже стянул с меня футболку и навалился сверху.

– Перестань, – застонала я ему в рот, чувствуя, как Джейсон начинает двигаться во мне, ускоряя ритм.

Он не останавливался. Самое страшное, что я опять возбуждалась, сама того не желая. Стоило его члену оказаться во мне, я теряла голову. Может быть, это какая‑то сексуальная патология? Я должна ненавидеть Джейсона, и я обычно это и делаю, но только не когда он вдавливает меня в матрас весом своего тела. И не когда он ритмично входит в меня резкими, почти вбивающими движениями. И не когда твердеют мои соски, если он касается их своей грудью. И не когда я кончаю под ним, осознавая всю извращенность нашей связи.

– Да! – Глухой предательский стон сорвался с моих губ, когда Джейсон наконец замер.

Замер, но откатываться на свою половину кровати не спешил. Он продлевает удовольствие, осязая, как я зависима? Или… ему действительно нравится, когда я лежу под ним?

Едва Джейсон дал мне возможность отодвинуться, я свернулась калачиком, ожидая, что его дыхание выровняется и он уснет. Это случилось, и я попыталась встать, мечтая об одном – добраться до душа и в одиночестве оплакать Саймона и свою слабость. Стоило мне сесть, как рука Джейсона схватила меня за волосы и потянула к себе.

– Я… просто хотела в ванную, – прошептала я, рухнув на подушки.

– Утром сходишь, – отрезал он, обхватывая меня за талию.

Моя спина прижималась к его груди, а его подбородок упирался мне в шею. Горячее дыхание щекотало мою кожу; я попыталась отстраниться, и тогда рука скользнула ниже. Я дернулась, но он лишь крепче притянул меня к себе. – Джейсон, – простонала я, чувствуя, как его пальцы вновь скользят по внутренней поверхности бедра. – Пожалуйста, не надо.

Его дыхание стало прерывистым.

– Раздвинь.

Приказы не обсуждаются, но я буду сопротивляться.

– Нет, – пискнула я, сжав колени, и тут же почувствовала в себе его палец.

Застонав, я выгнулась назад. Страх и удовольствие. Я слышала, что они вызывают схожие эмоции, но теперь все чаще убеждалась, что они могут эволюционировать до единого целого. Я все еще боялась Джейсона до чертиков. Но так же сильно хотела его. И я не могу сказать, какое из чувств доминировало. И доминировало ли вообще.

– Скажи это.

От звука его низкого голоса волоски на теле встали дыбом. «Что же ты со мной делаешь?»

– Скажи, что ты этого хочешь.

– Хочу, – я задохнулась от стыда.

И снова его яростные толчки доводили меня до исступления, и спальня наполнялась моими стонами и вскриками. И снова в глубине живота появлялось тепло, сменявшееся судорогой оргазма. И снова, кончив, я ненавидела себя.

~ 12 ~

Я не помню, когда заснула: меня просто вырубило, потому что Джейсон неутомим. Надеюсь, этого не случилось во время секса, хотя такое невозможно в принципе.

Проснувшись, я, как обычно, не застала его рядом. Вчерашний ланч‑бокс сменил новый пакет с завтраком. И я снова вспомнила, что они поймали Саймона. Есть не хотелось; я попыталась спрятаться в спасительном забытьи сна, но он отказывался принимать меня. О планировании побега в таком состоянии можно было и не думать: я мечтала лишь о дозе снотворного. Я не знала, какое сейчас время дня, и только по пакету с едой решила, что обед еще не наступил.

Охотники, наверное, уже разъехались. Или вот‑вот собираются. Я думала об этом как‑то равнодушно, продолжая лежать на кровати.