Мой сумасшедший папа

– Вы видите нетипичное украшение купола. Вместо креста – фигура… У этой скульптуры есть таинственная легенда. Говорят, мастер, создавая ее, имел в виду реальное историческое лицо – рыцаря Адо. С тех пор аллегорическая фигура ангела носит имя Адо… Раньше этот Адо стоял в парке немецкого барона… К подножию статуи под Новый год стекались толпы людей, потому что существовало поверье: кому Адо поклонится, тот хороший человек… Затем скульптуру за баснословные деньги купил русский помещик, привез сюда, водрузил на купол этой летней церкви, которую вы перед собой видите… По сути дела, помещик заточил Адо в собственном имении. Если хотите, можете проверить, правда ли Адо выделяет хороших людей…

– А что надо делать-то? – громко спросил краснолицый мужчина в мятой шляпе, из породы тех, кто в компании любит куражиться, чтобы на него все обратили внимание.

– Ну, посмотрите подольше на него… – уныло посоветовала экскурсовод, глядя на сверхэнергичного мужчину.

– Так ведь не Новый же год! – парировал краснолицый и загоготал.

Его дурацкий смех подхватили толстые женщины с внушительными сумками в руках. Они, как куры в курятнике, слушающие команды своего петуха, бурно реагировали на реплики и гогот краснолицего.

– Всего доброго… – подытожила экскурсовод и пошла к дежурной лавочке.

Третья группа начала удаляться.

– Вот еще! Адо какой-то, я и так хорошая! – повизгивала одна из толстых женщин.

– А мы все хорошие!

– Хорошие! Правда, Иван Платоныч?

Наконец, удовлетворенная собой, группа исчезла за поворотом.

Чёрта что-то толкнуло к экскурсоводу, когда она начала вытаскивать из пачки очередную сигарету. То ли он смертельно захотел покурить, то ли просто решил переброситься с человеком словом.

– Можно у вас попросить сигарету? – Чёрт, когда хотел, был сама вежливость и интеллигентность.

– На. – Она протянула пачку.

Они закурили.

– Надоело вам? – участливо спросил Чёрт.

– Еще две экскурсии… – вздохнув, процедила женщина.

– А вы что, здесь постоянно работаете?

– Да ты что! – удивилась она. – Разве я похожа на деревенскую жительницу?

– Нет.

– Это я просто в свободное время подрабатываю. Зачем, дура, согласилась!

– А вы верите в Адо?

Она с удивлением посмотрела на него. Не ожидала такого вопроса.

– Когда как.

– Не понял.

– Если настроение плохое, хочется верить, а если обычное, я про это не думаю. Своих проблем хватает.

– Зачем же предлагаете людям проверить Адо?

– A-а… Это в мой сценарий входит.

– Что – это?

– Ну понимаешь, сценарий. Чтобы не скучно было. Я думала, они все будут затаив дыхание смотреть на Адо, а они – самодовольные, в себе уверенные. Им Адо не нужен… Целое лето здесь просидела на лавочке. Ни один не захотел проверить.

Из-за поворота появилась очередная группа.

– Ну вот сейчас этих отпущу. Потом еще одних. С последними в Москву поеду.

Она было поднялась, чтобы энергично пойти навстречу новым «любознательным и пытливым». Но вдруг остановилась:

– Тебе-то в Москву надо?

– Да… А как вы догадались?

– Чего там догадываться… Сразу видно – холеный мальчик… В общем, через минут сорок поедем.

– Спасибо вам.

И она легкой походкой двинулась к своим любознательным.

Чёрт сидел и растерянно улыбался, потягивая сигарету. Как хорошо-то! Как просто! Перекинулись парой слов, легко поняли друг друга. Нормальная баба. Сигарету дала.

Чёрту вдруг стало так спокойно, как никогда не бывало. Он огляделся.

Все ему показалось иным: и церкви, и парк, и Адо, зависший в небе. От всего окружающего исходил приятный, не режущий глаза свет. Мягкая волна ясного предосеннего света.

Чёрт закинул голову и уставился на Адо.

В небе плыли облака, то друг за другом, то набегая друг на друга. Небо начало медленно кружиться, вращаться, начал медленно вращаться и кружиться золоченый Адо.

«Ну же, ну! – потребовал про себя Чёрт. – Ну поклонись мне, поклонись!»

Текли облака, кружилось небо, Адо, будто живой, двигался в ясном воздухе – реяли его одежды, шевелились длинные волосы…

Наконец они с экскурсоводом сели в автобус, к шумным, перекусившим на свежем воздухе людям. Им совали бутерброды, термосы с чаем. Еще не отъехали и пяти метров от усадьбы, грянули песню: «Ромашки спрятались, поникли люти-ки-и!..»

Чёрт оглянулся.

За стеклами автобуса в темнеющем небе сиял Адо. Он будто с неба шел к земле, к людям. Крест на его плече лежал легко и беспечально.

Чёрт понял: еще несколько мгновений – и Адо исчезнет, исчезнет волнующее, праздничное видение.

«А я так и не узнал у него, хороший ли я человек. Это же самое главное!»

Чёрт дернулся, будто решил тут же выпрыгнуть из автобуса. Но автобус несся вперед, и выпрыгнуть не было никакой возможности.

«Вернусь, – подумал Чёрт. – Вернусь к Адо. Обязательно… Хороший ли я человек, это узнать – главное».

И вдруг словно обожгло: почему он ни разу не спросил об этом у тех, с кем был рядом? Ему было все равно, он был уверен, что перед ним преклоняются, а значит, уважают… Дурак, какой же самовлюбленный дурак!

Чёрт понял, что он должен вернуться. Но не к Адо, к ним – Эльзе, Панку, Козлову, Гороху. Только не Чёртом, не мафией – обычным человеком.