Мой сводный кошмар

Приняв заказ, девчонка не торопится отнести его на кухню. Она направляется к клиенткам, на столе которых красуется обувь, берет ее, подходит к Светке и бросает на пол подле ее босых ног.

Иногда гром тише, чем этот стук каблуков.

А молния не так быстра, как Светка, которая срывается с места.

Глава 15. Кирилл, прошлое, три года назад

Я успеваю дернуть ее за руку, и, пока она недоуменно плюхается на диван, официантка уходит.

– Да она же… – тяжело дышит Светка. – Эта чертова булка с пышками на щеках…

Она снова порывается подскочить, но натыкается на мой взгляд.

– Сядь, – остужаю ее порыв побежать следом и как-нибудь отомстить.

Светка понятливая, и это меня тоже в ней подкупает. Выдохнув, успокаивается, посматривает на свои туфли и комментирует со смешком:

– А впрочем, личный паж – это даже забавно.

Кто-то также находит ее шутку забавной, и она собирает еще пару смешков. Даже клиентки, у которых рядом с тарелками еще недавно была ее обувь. А у меня резко портится настроение, на душе как-то паршиво, а когда Светкины пальчики вновь начинают ползти по моей ладони, я просто их стряхиваю.

– Понимаю, – она кокетливо улыбается, – ты так быстро заводишься, лучше я сделаю все, что хочу сделать с тобой, когда будем в машине…

Она понимает не так, но главное, что перестает меня трогать. Единственное, что я был бы не против подержать сейчас в руках, – сигарета. Отворачиваюсь к окну, где вовсю дышит лето, и уже собираюсь выйти на пару минут, когда к столику приближается та же официантка.

На подносе два бокала, бутылка вина. А взгляд направлен туда же, где недавно был мой, – на окна, за которыми шевелится жизнь. И я снова невольно засматриваюсь. Не знаю, почему не могу, а главное – не хочу отвернуться.

Слышу, что Светка что-то бормочет, но игнорирую, потому что девчонка все ближе. И мне кажется очень важным поймать ее взгляд.

Недаром говорят, что самая темная ночь перед рассветом, а тишина иногда оглушает. Потому что то, что происходит дальше, – внезапно, как взрыв разрозненных кадров.

Официантка останавливается у столика. Светка наклоняется, решив наконец-то обуться. А потом неожиданно выпрямляется и как-то неловко подается вперед. Настолько неловко, что задевает поднос, и с него тут же скатываются и бокалы, и бутылка вина, цена которой как у некоторых годовая зарплата.

Звон.

Красные пятна, ползущие по итальянскому мрамору.

И теперь, только теперь, когда изумленно распахиваются глаза у девчонки, я понимаю, что они как камни, рожденные в сердце вулкана, – цвета обсидиана.

– По-моему, кое-кому пора завязывать с булками, чтобы двигаться легче, – комментирует Светка. – Ты хоть представляешь, на какую сумму только что влипла?

На долгие секунды все вокруг умирает – стихают шепотки, разговоры, смешки за соседними столиками. Превращаются в соляные столбы официанты с администратором. Умолкает Светка.

Единственное, что остается живым, – это глаза девчонки.

И чем дольше я смотрю в них, тем херовей себя ощущаю.

А потом она прячет взгляд за ресницами, и это будто дает пощечину всем, заставляя ожить. Снова гомон врезается в уши, официанты начинают бесполезно метаться, Светка вздергивает подбородок едва ли не к люстре, к столу торопится администратор, и, судя по ее виду, она намерена устроить взбучку не кому-нибудь, а девчонке.

Предсказуемо.

– Я думаю… – обернувшись ко мне, Светка облизывает призывно губы и снова берет меня за руку.

– Иди к машине. – Поднимаюсь из-за стола как раз вовремя, чтобы перехватить администратора на бегу.

– Что? – доносится вслед изумленное.

Хватает взгляда, чтобы Светка недовольно поджала губы, но поднялась и королевской походкой направилась к выходу.

– Не бойся, – роняю застывшей официантке.

Не знаю, слышит ли она меня, – видно, что не просто сильно расстроена, а перепугана насмерть.

Наверное, чтобы убедиться, что она меня поняла, и чтобы наконец-то очнулась, снова стала живой, приподнимаю пальцем ее подбородок, заставляя взглянуть на себя.

– Тебе ничего не будет, – заверяю ее.

Но вместо того, чтобы облегченно выдохнуть, или улыбнуться, или хотя бы кивнуть, она вздрагивает и отшатывается. А потом стремительно удаляется, теряясь из вида.

– Кирилл Федорович, – говорит заискивающе наблюдавшая за этой мизансценой администратор. – Я даже не представляю, как быть… это же ваша личная гостья…

Представляю, как бы перекосило отца от этих слов, если они бесят даже меня, а я к его бизнесу не имею ни малейшего отношения. Администратор – не тот, кто укажет посетителю на пустующий столик, а тот, кто держит все и всех под контролем.

И уж тем более администратор не будет торчать посреди зала с таким беспомощным видом, давая возможность клиентам вникать в какие-либо разборки.

– Запишите все на мой счет, – киваю на осколки с разводами и на столик посетительниц, где не так давно стояли Светкины туфли. – В том числе счет за ужин этих двух девушек.

Администратор угодливо кивает и едва ли не кидается распахивать передо мной дверь, когда я направляюсь на выход. О том, чтобы не говорили отцу, не напоминаю: не в ее интересах болтать.