Мой сводный кошмар

Анжела тянет коктейль за коктейлем: ее ревнивый любовник в командировке, и для нее это возможность хорошенько расслабиться. Если в таком темпе продолжит и дальше, через полчаса придется отдирать ее от танцпола.

Макс, как и я, оттягивается с помощью виски. Настроение – хрень у обоих.

Он никак не разберется, кто из них с Аней теперь должен сделать первый шаг. А я задолбался шагать в одиночку.

Может, и на хрен все? Клуб, тусовка с приятелями – самое время выбросить из головы лишние мысли и отступить. Оставить ее в покое, как она и просила – три года назад и сейчас. Идти и дальше своими путями.

Смотрю вниз на танцпол, представляю, что среди них может быть Алиса и что она крутится перед кем-то, изгибаясь, показывая себя, позволяя к себе прикасаться, и внутри меня разливается едкая хрень.

Не знаю, почему мне так тошно. Думал, отпустило, привык, реальность устраивала. А стоило увидеть ее, и снова снесло тормоза. Только на этот раз еще хуже, потому что теперь она уже не девчонка, которую самому было страшно и тронуть. Теперь этот стоп-кран не работает.

Ни один не сработал.

Ни старый рингтон, который я установил в день прилета. Как будто я нуждался в напоминании о том, что все уже перегорело, прошло. Не помогла и злость на нее за то, что тогда испугалась, не доверилась, не захотела попробовать, придумала какую-то чушь, чтобы поставить преграду из разочарования и двух разных стран. Не помогло раздражение, что тянется, хочет, хочет еще больше, чем раньше, а пытается сделать вид, что не чувствует и может с этим бороться.

Не помогает и попытка окунуться в ту жизнь, которая была до нее.

Хотя, по сути, в Испании было все то же, только рядом лица другие и я кутил не на деньги отца, а на собственные. Вкалывал неделями, а потом отрывался. Долгое время. А однажды решил попытаться и попробовать то, чего у меня не было раньше.

Вроде бы получилось и сладилось. Просто, понятно, комфортно, стабильно, без заморочек.

Но сладилось – не синоним сложилось. Потому что все рассыпается словно карточный домик, а заново собирать, даже зная расклад, нет желания. И этот движ в ночном клубе – слабая попытка, видимость, что я хочу что-то исправить.

Вопрос, который я задал ей, так и остается неотвеченным, хотя у нее включен ноутбук. Если скажет «да», уйду ли я?

Хороший хреновый вопрос. Который добавляется к еще одному: насколько то, что она говорила в комнате, было сказано не сгоряча, а всерьез? Может быть так, что она за вопросами спрятала то, чего бы на самом деле хотела? Свидания, чтобы о нас все узнали, а когда-нибудь мы с ней устроили свадьбу…

Блядь, свадьбу…

Тянусь за виски под пристальным взглядом Макса, который начинает думать, что я его обгоняю, и тоже себе добавляет.

– Разбавили они его, что ли? – ворчит он.

У меня ощущения те же.

Ни хрена не берет.

А потом приходит ответ от Алисы. И я читаю под громкий бой барабанов в ушах:

«Мне уйти?»

«Три года назад тебя не волновало мое мнение в подобных вопросах. Что изменилось сейчас?»

И она выключает свой ноутбук.

Это херь. Какая-то долбанутая херь, или у нее под рукой виски куда более крепкое, чем у меня.

Закрываю глаза, откидываю голову на спинку дивана и будто ударяюсь о камень, который выбивает наружу воспоминания…

«Она просила ее отпустить… – как наяву слышу голос отца. – Она пыталась от тебя убежать… Отвесила тебе две пощечины… Она сопротивлялась, Кирилл. Она не хотела. Но ты ее не услышал…»

Я сжимаю челюсть, чтобы не сказать о том, как она целовала меня. И сама села мне на колени. Обнимала, цеплялась за мои плечи, стонала мне в губы.

«Пойми: она девочка, еще маленькая девочка, и даже если тебе показалось… Она расстроена. В слезах. Она боится тебя».

Молчание.

Стук часов. Или сердца, которое никак не заткнется, потому что не верит, и снова голос отца:

«Я дал Виктории слово, что смогу защитить ее и ее дочерей. Но я понятия не имел, что придется их защищать от своего сына. Кирилл, пойми, Алиса – другая, она не твой вариант… Добьешься своего, сломаешь и опять не заметишь… Как не заметил и… Она говорит, что ты хотел ее изнасиловать…»