Мой тайный мир

Встреча с Майклом была назначена на восемь. Я проснулась от завывания ветра. Утра в эту пору еще темные — до весны еще далеко. Натянув на себя одеяло, я подумала, что Дерек говорил дельные вещи и мне лучше всего отлежаться дома. Но чувство вины вытолкнуло меня из постели и погнало по холодному коридору. Я механически зажгла газовый обогреватель и стала одеваться. Тут я вспомнила летний наплыв посетителей, каждый из которых не преминул заметить, как нам счастливо живется в этом старом доме без центрального отопления и как я не задумываясь с улыбкой соглашалась с этим! Теперь требовалось натянуть на себя жилет, вязаные колготки, шляпу и перчатки. Упаковавшись и по-прежнему кашляя, как старая ведьма, я покатила к Чеддеру на свидание с Майклом.

Я никогда не была «жаворонком» (кроме того периода, что проработала дояркой на ферме) — так не хочется вставать ни свет ни заря, особенно когда намаешься за предыдущий день. Но согласитесь, есть что-то завораживающее в картине, когда угрюмые облака расступаются перед светом нарождающейся зари. Ради этого хочешь не хочешь, а продерешь глаза. И вот я уже несусь по извилистой дороге через Мендип, в золотом свете фар видно, как зловеще раскачиваются на пронизывающем ветру голые ветки, но меня это ничуть не пугает.; А вот и Майкл — как всегда пунктуален. Он мой ровесник. Высокий, стройный, подтянутый, как и положено мужчине.! Шикарная борода и густая черная шевелюра с проседью посредине (в самом его облике есть что-то барсучье!). Страсть к исследованию природы приучила его быть «жаворонком».

В тот час, когда я еще нежусь в постели, он уже скитается по холмам, наблюдая оленей и прочую дикую живность. Вдобавок он мастерски владеет пером — только недавно его снарядили в командировку в Израиль для написания серии путевых заметок.

Правда, разговор начался не с барсуков. У Майкла забарахлила машина, и он спросил меня, нет ли случайно запасной шестерни. Погрузив к себе нужную деталь, Майкл саркастически заметил: как хорошо иметь попутчицей женщину, у нее всегда все есть! В ответ я прошлась по поводу его новой машины на гидравлической подвеске — у нее всегда что-нибудь да летит! По пути мы подобрали еще одного добровольного помощника и взяли курс на Дорсет. Погода портилась на глазах, и вскоре снежные хлопья так залепили ветровое стекло, что пришлось включить дворники. Я надеялась, что снегопад скоро пройдет; так оно и произошло, когда мы добрались до пункта назначения, где встретились еще с одним человеком.

Мы разделились на пары, вооружились каргами и разошлись по разным направлениям, сговорившись собраться в половине первого на ленч. Моим партнером был, естественно, Майкл. Чаще всего граница территории барсуков проходит по линии кустов, окаймляющих поля, поэтому в поисках «разметки» я двигалась по одну сторону линии, а Майкл — по другую. Но не успели мы пройти и нескольких шагов, как небесная канцелярия решила сквитаться со мной за невнимание к предупреждениям о плохой погоде и обрушила снежный заряд. Закутавшись как следует в шарф, я сказала Майклу, что, если так будет продолжаться, придется давать отбой: под таким снегом не увидишь ни следов, ни меток. Тот согласился.

По пути миновали молочную ферму. Вот пример безответственного хозяйствования: жидкое цементное тесто стекало в большой пруд, и даже снежные хлопья не могли закамуфлировать ветки умирающих деревьев, окружавших его. Загрязнение не только убило жизнь в пруду и разделяющих поля канавах, но и уничтожило росшие по их берегам кустарники, изгнав всю населявшую их живность. Даже если предпринять наги по остановке загрязнения, на восстановление природного баланса все равно потребуются годы. При всем моем чувстве фермерской солидарности, когда я сталкиваюсь с подобными вещами, мне стыдно за тех немногочисленных представителей фермерского сословия, которые допускают подобные вещи. Пусть таких меньшинство, но пресса-то считает — все такие, и подобное же впечатление складывается у широких кругов.

Пройдя ферму и продвинувшись дальше вдоль поля, мы свернули с дороги и последовали вдоль кустарников; стоило мне напасть на барсучий след, как я тут же окуналась с головой в раскапывание «кладов» в поисках цветных шариков (ох, видел бы меня за этим занятием Дерек!). Снег прекратился, сквозь тучи стало вяло проглядывать солнце, но оно не спасало от пронизывающего ветра.

— О-о! — раздался голос Майкла из-за кустов. — Я нашей твоего старинного приятеля.

— Неужели барсука? — недоверчиво спросила я.

— Нет, — сказал Майкл. — Одного из тех пернатых, в которых ты души не чаешь, — Сквозь кусты протянулась рука, а в ней замерзший голодный грач — вот-вот отлетит бедная душенька. Майкл и прежде приносил нам попавших в беду животных, очевидно предполагая, что я с радостью готов принять любого. Единственное, что могло спасти грача, был тепло, так что я быстро засунула его под куртку. Мы продолжали путь, и теперь я одной рукой ковыряла ножом в барсучьем помете, а другой прижимала пичугу к животу.